Не смотри, иначе я не удержусь и подойду к тебе.

Я скажу "привет", ты вздернешь брови "мы знакомы?", и я, теряясь, пряча глаза, отвечу "нет", но мы пойдем вместе, пиная жухлые осенние листья, потому что нам окажется по пути, а мне сделается легко и просто, словно мы друзья миллиарды миллионов лет, хотя совсем не похожи и все удивляются, как мы можем быть вместе (но ведь противоположности притягиваются - не так ли?), "хочешь?" - я протяну апельсин, ты будешь отдирать ноздреватую корку и, подкидывая дольки, ловить их ртом так ловко, как жонглер в цирке, я скажу тебе это, ты улыбнешься, позволяя мне восхищаться тобой, пузыриться своим восхищением, как теплое шампанское, и я вылью его на тебя, как воду из ведра, я скажу, что в тебе красота мира, а весь мир в твоей красоте, я буду говорить так, как говорю только пьяным, но это и будет опьянение, заставляющее бурлить, клокотать и чувствовать, что вселенная клокочет в унисон, ты ничего не скажешь, но я не буду смотреть на тебя, ведь кривой усмешки достаточно, чтобы умолкнуть и уже никогда не сказать того, что хочу, а ведь слово материально, и если я называю тебя "красотой мира", то значит так оно и есть, оно становится таким, по мере того, как я выплескиваю на тебя шипучее, царапающее небо "тыкрасотамира", я наберу воздуха в грудь, чтобы признаться в чем-то самом сокровенном, а ты скажешь, что мы пришли и, вложив мне в руку апельсиновые корки, скроешься в подворотне, темнота зальет твое лицо, ты исчезнешь, я буду растерянно сжимать оранжевые лохмотья и твердить себе: "Не смотри!".