Не радуйтесь: речь в книге идет вовсе не об инцесте. Под "матерью" автор разумеет римско-католическую церковь, а в качестве "сына" - себя, ея блуднаго сына. Блудного настолько, что стареющий и спивающийся повествователь занимается ритуальной суходрочкой перед святыми изображениями, подпуская сюда и неизбежный при священнодействии элемент ритуала: кончить нужно дважды, - не более и не менее...

Обложка русского издания романа ''Мать и сын''

Возлюбив Деву Марию, повествователь (в данном случае повествователь=автор) не оставляет вниманием и Иисуса Христа. Реве воображает его в виде юного плотника, положительного и без всякой пидовинки, то есть такого свежего молодца, в которого он, Герард ван хет Реве, мог бы искренно аж влюбиться.

Весь этот досадный эротический бред в свое время возбудил кучу нападок на любвеобильного автора. Дело дошло вроде и до суда. Впрочем, эти скандалы почти полвека уже, как прокисли и забыты столь же прочно, сколь и заслуженно. Да и сам их возбудитель уже год как общается с предметами прихотливых своих вожделений, - общается напрямую...

(Меня лично во всем этом удивляет главным образом, что круто пивший неврастеник-писатель прожил 83 года. То ли бог таких любит, то ли экология у них в Нидерландах хорошая...)

Однако ж тема заявлена, - и актуальная тема. Гей и бог, гей и судьба, гей и возможное примирение со своей участью. Обычно геев считают безбожниками. Но мало у кого из людей, особенно с годами, накапливается так много вопросов к создателю и наделителю именно такой, зачастую крайне нелегкой судьбой. Почто?.. За что?.. Нет ответа... Ах, есть? И вы его знаете?..

Ну, это, так сказать, экзистенциальный план проблемы, которую всяк решает по-своему (если вообще ее возможно решить).

Есть и план культурологический. Реве - из того поколения западных "интеллектуалов", которые разочаровались в земном рае коммунизма и обратились к религии. Просто одни из них обратились к ней пафосно, а другие ернически, как Реве. (Это вовсе не означает, что Реве хохмит: он по-своему трагичен и уж точно искренен в своих поисках, - просто характер такой, неуживчивый. Да и то сказать, лишний раз убеждаешься: от смазливого гея до сварливого старого алконавта - один шаг. Но это я, кажись, опять из себя шептуна, пардон, духа святого, выпустил?..)

В любом случае, неокатолики поколения ван хет Реве полагали главным то ли смыслом, то ли доказательством существования божьего, то ли установкой религиозного своего сознания - жизнь как чудо. Уточним сразу: у каждого свое понимание чуда. Для Реве это - встреча с Матросиком, юношей неполных 16 лет. Углядел он этого паренька мимоходом, на перроне, сунул свой адрес, ни на что не надеясь. И вдруг - НА тебе: парень явился в его захламленную халабуду и... Быть может, самые тонкие и реально живые сцены романа посвящены Матросику, предыдущему любовнику Реве некоему Вими и еще Отто, - мучая которого (и мечтая сделать из него шлюхана) Реве хочет заставить того служить своему новому любимому.

Ну, все эти перестановки-подмены тел любимых на нелюбимые и обратно, - фишка Реве, уже знакомая нам по другим его текстам. Можно усмотреть в этом изврат стареющего капризника, а можно - и высокий подвиг поиска идеала в духе средневекового рыцарства. А можно и просто неуклюже маскируемое воображением угрюмое и паранойей простеганное одиночество.

Однако - вы не поверите! - чудо разразилось не только в тексте романа! Матросик - не плод разогретой перманентным Алкоголем фантазии. Он реальное лицо. То есть, чудо Реве было явлено в жизни, и всяческий глумеж-пиздеж по этому поводу неуместен. Бог есть: во всяком случае, тогда о Реве он вспомнил.

Мне показалось неспоримым достоинством романа его драматургия. От эпизода к эпизоду читатель вместе с повествователем въезжает то в веру, то в неверие, то обретает надежду, то теряет практически все. Вот эта смысловая, жизненная пульсация - и есть нерв романа, созвучный опыту каждого и мирящий с мерзким характером истерика, садиста и алкоголика Герарда Реве.

Конечно, в этом и нам явлено чудо: ибо талант есть чудо, причем не слишком часто встречающееся. Однако гораздо важнее, на мой взгляд, другое. Сквозь раздражающий текст романа прорывается реальный человеческий опыт, а он ведет лирического героя к обретению человечности, - не благостной и умытой, а чумазой и смердящей, но ПОДЛИННОЙ.

Да, глумежный и еретический роман Реве - о ней, о насущнейшей... И в этом смысле он есть оправдание автора пред лицом Того, - ну, Которого вы все преотлично, должно быть, знаете...