* * *
Одного воспеваю я, личность, простую, отдельную,
Но слово мое - для Народа, мой лозунг - для всех.
О теле живущем пою, с головы и до ног,
Не только лицо и мозг достойны, сказала мне Муза,
Много достойнее Тело в своем завершеньи.
И Женщину я наравне воспеваю с Мужчиной.
О жизни безмерной в биеньи, во власти и страсти,
Веселой, для вольных деяний по законам божественным
созданной,
Я пою.
Человека пою Наших Дней.
ПЕРВОЗДАТЕЛИ
Как они нужны Земле, появляясь на ней с перерывами,
Как дороги, страшны они для Земли,
Как приходится им приучаться к себе и к любому,
Каким парадоксом им кажется собственный век,
Как народ отвечает им, все ж их не зная,
Как есть в их судьбе что-то страшное, неумолимое
Во все времена,
Как все времена дурно всегда выбирают предметы наград и
ласкательств
И как та же великая ценность должна быть
Куплена снова такою же неумолимой ценой.
СЛЕЗЫ
Слезы! слезы! слезы!
В одиночестве, ночью, слезы,
Что, капля за каплей, на берег седой, текут, их
впивает песок,
Слезы, слезы, нет ни звезды, все пустынно, и всюду
темно,
Влажные слезы из глаз, на закутанном чьем-то лице.
О, кто этот призрак? тот дух, в темноте и в слезах?
Как обрубок бесформенный, он согнулся, сидит
на песке?
И слезы, и вздохи, и муки, он задохся от криков
безумных;
О, буря, она собралась, возросла, и несется, и
мчится по отлогому берегу, вдаль!
О дикая буря ночная, зловещая буря, с ветрами, -
в ней отчаянье, в ней изверженье!
О тень, как степенна она, как пристойна при свете
дневном, с спокойным лицом и с размеренным шагом,
Но прочь уходящая ночью, поспешно, не видит никто, -
Тогда разрешен океан
Слез! слез! слез!
* * *
Я слышу Америку поющую, разные слышу я песни,
Песни ремесел, каждый поет свою песню сильно и весело,
Плотник поет свою песню, меряя доску или бревно,
Каменщик песню поет, готовясь к работе или работу свою
оставляя,
Лодочник песню поет о том, что ему надлежит в его лодке,
Палубный песню поет на своем пароходе, на палубе,
Сапожник поет, сидя на лавке, шляпочник стоя поет,
Слышу я песнь дровосека, юношу пахаря, утром за
плугом идущего,
Или в полдень, когда прерывает работу он, или в
вечерний час,
Нежное пение матери, или юной жены за работой,
Или девушки, между тем как стирает она или шьет,
Каждый поет о своем, о том, что его иль ее и больше
ничье.
Днем, что дню надлежит, а ночью дружная кучка сильных
товарищей
Поет открытыми ртами свои сильные звучные песни.
* * *
Поэты грядущие, ораторы, певцы, музыканты грядущие,
Не сегодня меня оправдывать, и отвечать, за что я стою,
Но вы, новое племя, естественное, атлетическое,
К материкам относящееся большим, чем те, что доселе
ведомы были,
Восстаньте, ибо вы должны оправдать меня.
Сам я пишу всего лишь два-три указующих слова для
будущего,
Я выхожу вперед лишь на миг, чтоб вдруг повернуть и
быстро исчезнуть во тьме,
Я человек, который, блуждая, чуть-чуть задержав свой шаг,
Обращает к вам мимолетный взгляд и затем отвращает
лицо свое,
Предоставляя вам рассмотреть это, точно означив,
От вас ожидая главнейшего.
* * *
Незнакомец, коль ты, проходя, повстречаешь меня
И со мной говорить пожелаешь,
Почему бы тебе не начать разговора со мной?
Почему бы и мне не начать разговора с тобою?
* * *
В тебе, читатель, трепещут жизнь, гордость, любовь те
же самые, что и во мне,
Потому для тебя эти песни.
* * *
Я слышу, меня обвиняют, что я подрываю основы,
На самом же деле не против основ я и не за основы
(Что общего в самом деле с ними есть у меня? или что с
разрушением их?),
Я хочу лишь одно учредить в Маннагатте и в городе
каждом Соединенных Штатов,
Внутри страны и на море,
На полях и в лесах, и над каждым килем большим или
малым, бороздящим воду,
Без учреждений и правил, ругательств или доказательств,
Основу нежной любви товарищей.
* * *
В это мгновенье, когда я один полон мысли и грусти,
Кажется мне, что другие есть люди там в странах других,
Так же, как я, одинокие, полные грусти и мысли,
Кажется мне, что гляжу я и ясно их вижу,
Всюду, в Германии, Франции или Италии,
Вижу в Испании, дальше, в Китае, в России.
Речь их другая, и кажется мне, что, когда бы
Мог я узнать их, я так же бы к ним привязался,
Как я привязан к живущим в краях мне родным,
Знаю, мы были бы братьями, были б друзьями,
Знаю, наверно, я счастье бы с ними узнал.
* * *
Мне снилось во сне, что я вижу неведомый город,
Непобедимый, хотя б на него и напали все царства земли.
Снился мне новый город Друзей,
Самым высоким там - качество было могучей любви,
Выше - ничто, и за ней все идет остальное,
Зрима была она ясно мгновение каждое
В действиях жителей этого города,
В их взорах, во всех их словах.
* * *
Я сижу и гляжу на все скорби мира, на весь его гнет
и стыд,
Я слышу рыданья, припадок рыданий юношей, полных
раскаянья после дел уже сделанных,
Я вижу убогую жизнь старухи, гонимой своими детьми,
умирающей полной отчаянья, скорбной, худой,
Я вижу, как муж обращается дурно с женой, я вижу, как
соблазнитель вовлекает в обман юных женщин,
Я вижу, как ревность и жжет и грызет, как любовь
без ответа старается спрятаться, я вижу все это здесь
на земле,
Я вижу все то, что свершают сраженье, чума, тирания,
узников вижу и мучеников,
Я вижу голод на море, смотрю, как матросы жребий
бросают, кто будет убит, чтобы жизнь других сохранить,
Я вижу, как наглые люди заносчиво унижают рабочих,
теснят бедняков, и негров, и всех угнетенных;
Все это - всю эту низость и пытку, которой конца нет,
я все это взором объемлю,
Вижу, слышу, молчу.
* * *
Прощай, моя Мечта!
Подруга милая, умершая любовь!
Я ухожу, куда - не знаю.
Не знаю, что в пути я встречу
И встретимся ль когда с тобою снова,
Итак, прощай, моя Мечта!
Теперь в последний раз - на миг дай оглянуться;
Слабее тиканье часов внутри меня,
Слабее, тише,
Конец, исход, и нисхожденье ночи,
И скоро сердце остановится совсем.
Мы долго жили, радовались вместе, -
Пленительно! - ласкали мы друг друга,
Пришел разлуки час - прощай, моя Мечта!
Но не давай мне слишком быть поспешным.
Воистину мы долго жили, спали,
Переливались и совсем смешались
В одно;
Так если мы умрем, умрем мы вместе
(Да, мы останемся как нечто, что одно),
Коль мы куда-нибудь пойдем,
Пойдем мы вместе, чтобы встретить, что случится,
Быть может, лучше будем мы и веселее,
Научимся чему-нибудь,
Быть может, это ты теперь меня
Ведешь
(Кто знает?) к песням настоящим,
Быть может, это ты теперь
Вращаешь смертный узел, разрешаешь, -
Итак, в последний раз,
Прощай же - и привет тебе сердечный,
Моя Мечта!
