Шли дни, недели, а Герда все никак не могла забыть ту мимолетную встречу возле книжного магазина "Москва". Каждый вечер к семи часам она стремилась оказаться на том же самом месте. Именно в семь вечера случилась однажды здесь так внутренне переменившая ее встреча. Макс заметил, что в ее поведении появились странности, но не понимал, в чем причина. С течением времени Герда осознала, что вряд ли так запросто встретит ту женщину вновь, вряд ли вообще ее встретит, и сказала себе, что надо смириться, продолжать жить как жила, ждать иного чудесного момента и постараться его не упустить.

Года через два со знакомым художником сидели они за столиком в ресторане "Центральный", все на той же улице Горького. В зале уже начали включать и выключать свет, намекая посетителям, что пора дожевывать и допивать и отчаливать восвояси. Герда и ее друг не торопились. На улице был трескучий февраль, и бродить по темному замерзшему городу совершенно не хотелось. Художник жил с женой и малолетними детьми, а Герда с родителями, поэтому друг к другу в гости поздно заявиться им было не слишком прилично. Вот и оставалось торчать в ресторане.

Герда приметила в одной из кабинок возле стены, примыкавшей к кухне, веселящуюся бабскую компашку. Кабинки имели две боковые деревянные полированные стенки и от зала отделялись бархатной занавеской. Занавеска не была плотно задернута, да и бабешки весь вечер сновали туда-обратно: танцевали на пятачке возле оркестра, бегали в туалет, на кухню. Герда поняла, что их тут хорошо знают. Официантки подолгу задерживались возле их столика, судачили о чем-то, хохотали. Заходил к ним и метрдотель, повара из кухни. Во главе стола пребывала матронистая тетка с высокой замысловатой прической. Выражение лица у нее было властное, самодовольное, черты красивые, но уже неумолимо тронутые возрастом. Она заметила, что Герда смотрит на нее, и осклабилась в улыбке. Герда машинально улыбнулась в ответ. И вскоре на их столик официант принес бутыль шампанского в ведерке со льдом.

- Лоретта Ивановна шлет вам подарок. Художник удивился.

- Какая Лоретта Ивановна?

Но Герда догадалась, о ком речь. И слегка кивнула женщине в кабинке. Слишком-то благодарить не собиралась, как и посылать подарок в ответ. На подобный широкий жест не имелось лишних денег. К тому же неизвестно, кто она такая и какого дьявола ей от них надо. Герде подумалось, что это, возможно, какая-то бандерша или проституточья мамка.

- Вы не знаете Лоретту Ивановну?! - шокировался официант. - Однако...

- Она знаменитая пианистка или оперная дива? - разозлился художник. - Может быть, известная балерина? Кто она, милейший?

- Лоретта Ивановна, директор универмага...

И официант назвал один из крупнейших и престижнейших магазинов Москвы. Художник презрительно фыркнул, а Герда повнимательнее присмотрелась к женщине в кабинке. Вот они какие, эти галантерейные воротилы! Вроде тетка теткой, корова, а гляди ты! О богатстве и власти торговых управленцев ходили легенды. В советскую эпоху такие люди приравнивались к элите элит, вздымаясь не только над обычными работягами и интеллигентской чернью, но и выше известных артистов, заслуженных академиков и, в сущности, правительства страны. Возможно, только КГБ вызывало в них некоторый трепет, хотя и сами они зачастую являлись ставленниками зловещей конторы.

К столику Герды и художника подошла кокетливая девица, накрашенная дальше некуда.

- Лоретта Ивановна приглашает вас к нашему столику, - захлопала она килограммом туши на ресницах.

- Опоздала, деточка, ресторан уже закрывается, - заметил раздраженно художник.

- Да ладно тебе париться! - вульгарно протянула девица.

- Что за тон! Оставьте нас в покое! Пойдем отсюда! - последняя реплика обращена была к Герде.

Герде почему-то сделалось стыдно перед девицей, видевшей, как ею помыкает не первой молодости тощий бородач не в слишком добротной одежде. Ведь та не знала, что он художник, пусть не признаваемый властью, но весьма ценимый в узких профессиональных кругах.

- Почему бы и нет? - возразила она спутнику. Тот приподнял возмущенно брови.

- Тебе что, с этими торговками интересно пить? Они воровки все, уголовщина!

- Ой-ой-ой! Какие мы честные! - заголосила девица и со смехом завихляла бедрами прочь.

- У меня тема по курсовой - портрет работника торговли, - вдруг соврала Герда, старательно при этом пряча глаза от друга-художника, - попробую эту тетку уговорить попозировать.

- Как знаешь, - проворчал он, - а мне пора домой, жена и так уже, наверное, паникует.

Кутили до рассвета. Герда впервые в жизни перепила и даже дважды блевала в ресторанном туалете. Запомнилось ей, что бродила она и по кухне, заказывала какие-то блюда, ругала поваров. К утру внезапно протрезвела. Увидела себя сидящей впритык стул к стулу, бок о бок с Лореттой Ивановной. Матрона сосала длинный мундштук, сигарета в котором отсутствовала, и исступленно объяснялась Герде в любви. Напротив классически, то есть, лицом в салат, дрыхла одна из спутниц властелинши.

- Я одна живу, сын отдельно, - талдычила Лоретта Ивановна, - квартира огромная, три квартиры вместе, рядом с Кремлем... Будешь жить у меня... со мной... я тебя озолочу... Картины твои куда хочешь, хоть в Лувр пристрою!

Герда остро почувствовала исходящий от женщины удушливый запах бесконтрольно используемых французских духов вперемешку с потом и затосковала. Нет, не испытывала она к Лоретте Ивановне романтических чувств. Конечно, замечательно было бы все то, что она предлагала, но только не вкупе с ней самой. Герде представилась вся та жизнь, о которой вещала директриса, это было шоколади-сто, открывались крутые перспективы, но Герда понимала, что не сможет заставить себя покориться, терпеть ненужную любовь стареющей бабы. Инстинкт подсказывал ей, что этот путь не ее. Нет, не пойдет она в этот высветившийся участок на карте своей жизни, а шагнет в темный, чтобы посмотреть, что откроется там. Может быть, и пустота, очень может быть, но ей все равно ужасно любопытно узнать, что кроется там.

- Оставьте телефон, - равнодушно сказала Герда. В руках у нее тут же возникла визитка. Герда буркнула что-то про туалет, но в клозет не пошла, а вышла на улицу и тут же скомкала визитку, кинув ее в мусорку у входа.

Вдохнула глубоко показавшийся необыкновенно чистым после прокуренности ресторана загазованный московский воздух и медленно побрела к метро "Кузнецкий мост". "А вдруг я никогда никого и ничего не найду!" - охватило ее отчаяние. Если бы еще она знала, чего она ищет или кого и где это что-то с кем-то искать. Герда обхватила ствол старого дерева у обледенелого фонтана за памятником Юрию Долгорукому, прижалась щекой к шершавой коре и тихонечко заскулила.