Каждую последнюю неделю месяца университетские гомосексуалисты собираются на сходку. Я тоже туда пошел. Было нас человек шестьдесят. Я сел за стол, где было свободное место, сосед по столу шепотом спросил меня: в первый раз? Я шепотом ответил: да. Скажу по секрету, прошептал мне сосед, тут не все гомо, будет суп и салат. В последнее время о супе прознали бедные студенты, теперь они тоже приходят на сходку и едят. Я стал вертеть головой, чтобы воочию увидеть бедных швейцарских студентов, и заметил, что у кого-то на мизинце были толстые серебряные кольца, а у кого-то никаких колец не было, и так я понял, что пидорасы - это те, кто с кольцами, а те, кто без колец - так, голодные, пришли поесть супа. Я, мужчина скромный и стеснительный, сидел, пил вино (которое принес с собой) в стороне, закусывал хлебом. Аутсайдер останется аутсайдером даже среди аутсайдеров, думал я, рассматривая хлебные крошки, упавшие на мои джинсы. Потом сосед рассказал мне, что в Цюрихе разрешены гомосексуальные браки и что партнеры без гражданства могут получить гражданство в два раза быстрей, чем обычно, но из Цюриха ни в какой другой город уехать нельзя, и что теперь идет борьба за права однополых пар по всей Швейцарии, но нужно собрать пятьдесят тысяч подписей, чтобы провести референдум, и если голосование пройдет успешно, а почему бы ему не пройти успешно, чем больше денег у жителей страны, тем они свободней, то тогда можно будет поженится в Цюрихе, а жить в Берне, и предложил мне купить за пять франков и носить значок, означающий, что я тоже буду голосовать за разрешение гомосексуальных браков, но я сказал, что мне пока еще рано: сначала надо найти в Цюрихе вторую половину, желательно швейцарца, потом официально зарегистрировать отношения, прожить с ним десять лет в браке и получить гражданство; только тогда мне можно будет голосовать. Потом к нам за стол подсел мужчина в расцвете лет, то есть одного со мной возраста, и стал рассказывать про гомосексуализм в Библии. Когда я спросил у него, чем он занимается и откуда он так хорошо знает Ветхий Завет, сказал: ой, да я католический священник, в церкви Петра и Павла, окончил теологический факультет, приходи на мою проповедь.

Тут позвали идти за супом, все повскакивали со своих мест, и в коридоре, где разливали суп, выстроилась огромная очередь из пидорасов и бедных студентов, и я мог их всех хорошо рассмотреть. (Некоторые - ах! - были типичные красивые швейцарцы.)

Но сам я в очереди не стал стоять: как только увидел этот суп - серовато-розоватую бурду - в тарелке у соседа, который, причмокивая, с радостью этот суп наворачивал (судя по его аппетиту, он был и гомосексуалистом, и бедным студентом одновременно), так сразу же решил, что сегодня вечером я, пожалуй, обойдусь без супа. Но другие ели с удовольствием, целовали в щечку юношу, который этот суп готовил, и ходили за добавкой. Я просидел там час, выпил кофе с пирогами, и побрел домой по замерзшему городу.