...Она вышла на балкон.

Фиолетовый цвет сменился искусственным пурпурным. Облака. Вскоре на планетоиде наступит искусственная ночь. Влажная растительность прижималась к перилам. В одном конце лозы полностью закрыли белый камень.

- Капитан?

Рон, скрытый в тени листвы, сидел в углу балкона, охватив колени.

"Кожа не серебро, - подумала она, - но всегда, когда я вижу его погруженным в себя, я думаю о слитке белого металла".

Он поднял подбородок и прижался спиной к стене так, что в его волосах запутались листья.

- Что вы делаете?

- Слишком много людей.

Она кивнула, глядя, как распрямляются его плечи, как играют мускулы, потом успокаиваются. С каждым вздохом движения юного изогнутого тела пели ей. Она с полминуты слушала это пение, а он смотрел на нее, по-прежнему не вставая. Роза на его плече шепталась с листьями. Послушав немного мускульную музыку, она спросила:

- Какие-то нелады между тобой, Молли и Калли?

- Нет. Я думаю… только…

- Только что?

Она улыбнулась и наклонилась над перилами.

Он вновь опустил подбородок на колени.

- Наверное, они в порядке… Но я самый младший… и… - Внезапно он поднял плечи. - Как, во имя ада, вы поняли? Конечно, вы знаете о подобных вещах, но на самом деле вы не можете знать. Вы описываете то, что видите. А не то, что делаете. - Он теперь произносил слова скомкано, полушепотом. Она слышала его слова и видела, как дергается мускул на его горле. - Извращенцы, - сказал он. - Так вы все считаете - таможенники, барон, баронесса и все люди, все, кто не может понять, почему тебе недостаточно только одного, почему тебе нельзя быть в паре. И вы тоже не можете понять.

- Рон?

Он ухватил зубами лист и сдернул его с куста.

- Пять лет назад, Рон, я была… в тройке.

Его лицо повернулось к ней, как будто кто-то дернул его за веревочку. Потом дернулось назад. Он покусывал лист.

- Вы не транспортник, капитан. Вы просто используете корабли, но, использовав, забываете о них. Вы королева, да. Все на вас смотрят. Но вы не транспортник.

- Рон, я пользуюсь известностью. Поэтому на меня и смотрят. Я пишу книги. Люди читают их и смотрят на меня, потому что хотят знать, кто же их написал. Таможенники не пишут книг. Я разговариваю с ними, и таможенники смотрят на меня и говорят: "Вы транспортник". - Она пожала плечами. - Но я не то и не другое. И тем не менее я была в тройке. Я знаю.

- Таможенники не бывают в тройке, - сказал он.

- Два парня и я. Если я снова сделаю это, то предпочту девушку и парня. Я думаю, там мне будет легче. Но я была в тройке целых три года. Это вдвое больше, чем у вас.

- Ваши не погибли. А наша погибла. И мы чуть не погибли вместе с Кэти.

- Один был убит, - сказала Ридра. - Другой ждет в анабиозе, пока найдут лекарство от болезни Калдера. Не думаю, что это случится при моей жизни, но если…

В молчании он повернулся к ней:

- Кто они были?

- Таможенники или транспортники? - Она пожала плечами. - Подобно мне: ни то, ни другое. Фобо Ломбе, он был капитаном межзвездного транспорта; он провел меня через все и добился для меня капитанских документов. Он также занимался исследованиями по гидропонике, надеясь использовать ее в гиперстазисе. Какой он был? Он был стройный светловолосый, очень эмоциональный, иногда слишком, и после возвращения пил, дрался, попадал в тюрьму, а мы его выкупали оттуда, - в сущности, это случалось только дважды, и мы целый год дразнили его этим. И ему не нравилось спать посередине, потому что он привык, чтобы одна его рука свешивалась.

Рон засмеялся.

- Он был убит при исследовании катакомб Ганимеда, когда мы втроем второе лето работали вместе в Юпитерианской геологической службе.

- Как Кэти, - помолчав, сказал Рон.

- Мюэл Аранлайд был…

- "Имперская звезда"! - воскликнул Рон, удивленно раскрыв глаза. - "Комета Ио"! Что за книги! Вы были в тройке с Мюэлом Арандайлом?

Она кивнула.

- Хорошие книги, правда?

- Дьявол, я читал их все, - сказал Рон. - Что он был за парень? Похож на "Комету Ио"?

- В сущности, "Комета Ио" - это Фобо. Фобо это нравилось, я расстроилась, и Мюэл начал другой роман.

- Вы хотите сказать, что в этих романах, правда?

Она покачала головой:

- Большинство книг - фантастические истории, которые могли бы случиться. Сам Мюэл? В своих книгах он маскировался под компьютер. Он был темноволос, задумчив, невероятно терпелив и невероятно добр. Он рассказал мне все о предложениях и об абзацах - вы знаете, что эмоциональной единицей в тексте являются абзацы? - и как отделить то, что хочешь сказать, от того, что подразумеваешь, и когда делаешь то и другое… - Она остановилась. - Потом он дал мне рукопись и сказал: "Теперь скажи мне, что вот здесь не в порядке со словами". Единственное, что я могла ему сказать, - это то, что слов слишком много. Это было вскоре после смерти Фобо, я тогда только начинала писать стихи. И я обязана Мюэлу, если чего-то добилась. Мюэл подхватил болезнь Кальдера четыре месяца спустя. Ни один из них не видел мою первую книгу, хотя большинство стихов из нее они знали. Может, когда-нибудь Мюэл прочтет их. Он даже, может, напишет продолжение приключений "Кометы", может, он придет в Морг, вызовет запись моего мозга и скажет: "Ну, что здесь не в порядке со словами?". И я смогу тогда сказать ему больше, смогу сказать так много. Но не будет моего сознания…

Она ощутила, как ее охватывает опасная волна чувств.

- "Имперская звезда" и "Комета Ио"… - Рон сидел, скрестив ноги, поставив локти на колени. - Как много радости принесли нам эти книги. Долгие ночи мы проводили над ними за кофе, или правили корректуру, или заглядывали в книжные лавки и потихоньку выставляли их впереди других книг.

- Я тоже это делал, - сказал Рон. - Они мне нравились.

- И мы веселились, споря о том, кто будет спать в середине.

Это было как ключ. Рон начал подниматься, плечи его распрямились.

- У меня оба, в конце концов, - сказал он, - кажется, что я должен быть счастлив.

- Может, да. А может, нет. Они любят вас?

- Говорят, что да.

- Вы любите их?

- Клянусь богом, да. Я говорил с Молли, и она старалась что-то объяснить мне, хотя она еще не очень хорошо говорит, но потом я все же понял, что она хочет сказать…

Он распрямился и посмотрел наверх, как бы в поисках слова.

- Удивительно, - сказала она.

- Да. - Он посмотрел на нее. - Удивительно.

- Вы и Калли?

- Дьявол! Калли - большой старый медведь, я могу уронить его и играть с ним. Но дело в нем и Молли. Он все еще не понимает ее. А поскольку я моложе, то он думает, что должен научиться быстрее меня. А он не может, поэтому держится в стороне от нас. Я всегда могу справиться с ним, в каком бы он ни был настроении. Но она новенькая и думает, что он на нее сердится.

- Хотите знать, что делать? - спросила Ридра спустя мгновение.

- Вы знаете?

Она кинула.

- Это очень больно, больнее, чем, если бы на самом деле между ними что-нибудь и было, потому что вам кажется, что вы ничем не можете помочь. Но это легко наладить.

- Почему?

- Потому что они любят вас. - Он ждал. - Калли впадает в дурное настроение, и Молли не знает, как к нему подступиться.

Рон кивнул.

- Молли говорит на другом языке, и Калли ее не понимает.

Он кивнул вновь.

- А вы можете разговаривать с ними обоими. Вы не можете быть посредником: это никогда не действует. Но вы можете научить каждого из них делать то, что можете вы.

- Научить?

- Что вы делаете с Калли, когда он в дурном настроении?

- Треплю его за уши, - сказал Рон. - Это продолжается, пока он не начнет смеяться, и тогда я валюсь с ним на пол.

Ридра сделала гримасу.

- Неортодоксально, но если действует, то хорошо. Покажите это Молли. Она спортивная девушка. Пусть попрактикуется сначала на вас, пока не будет получаться.

- Я не хочу, чтобы меня трепали за уши.

- Нужно иногда жертвовать чем-нибудь.

Она старалась не улыбаться и все же улыбнулась.

Рон потер лоб:

- Пожалуй.

- И вы должны учить Калли разговаривать с Молли.

- Но я сам иногда не знаю слов, я просто быстрее догадываюсь, чем он.

- Если он будет знать слова, это ему поможет?

- Конечно.

- У меня в каюте есть учебник кисуахили. Возьмите, когда мы вернемся на корабль.

- О, это будет отлично. - Он остановился, слегка отступил в листву. - Только Калли не любит читать.

- Поможете ему.

- Научить его, - сказал Рон.

- Верно.

- Думаете, он будет учиться? - спросил Рон.

- Что бы быть ближе к Молли? Конечно.

- Он будет. - Рон распрямился, как металлическая пружина. - Он будет.