ДВЕ СТАРУШКИ жили в маленьком домике на краю города.

За долгие годы они изрядно надоели друг другу. Но вот однажды они отправились путешествовать.

"Всё же что-то новенькое", - решили они.

К их большому разочарованию, мир успел измениться. Они увидели, что люди сделались злобны и угрюмы.

Пошёл дождь.

В поисках укрытия они забежали на какой-то заброшенный пустырь и забились в уголок у забора. Они держались друг за друга так крепко, что чуть не задохнулись. Колени у них подкосились, и они осели в жирную, чавкающую подзаборную грязь. Подняться на ноги им не удалось, они оцепенели от холода.

Так их и нашли.

Их забрали куда надо и допросили.

- Что вы там делали?

- Ничего особенного.

- Ничего особенного?

- Ничего особенного. Мы обнимались.

- Прямо там, в грязи??? Это вы-то???

- Мы любим друг друга, - прошептали они. Человек, который их допрашивал, откинулся на стуле.

- Так, - сказал он и потёр руки. - Любите, стало быть, друг друга.

- Ну да.

- То есть это вы любовь имеете в виду, так следует понимать?

- Любовь, да, - сказали старушки тихо. Допрашивавший встал, подошёл к шкафу, повернул ключ и распахнул дверцу.

- Ну так вот, - сказал он и вытянул оттуда женщину, которая стояла там, тесно зажатая между каких-то картонных коробок.

Он усадил её на стул возле своего стола, достал из ящика щётку и принялся обмахивать ею женщину. Женщина улыбалась ему и показывала, где он прежде всего должен чистить: под коленками, у шеи, между лопаток.

- Однако и запылилась же ты, - сказал он мягко.

- Да, - согласилась она.

Он чистил её с большой нежностью, в то время как она указывала ему на всё новые и новые места.

- Вот что такое любовь, - сказал он старушкам, всё ещё продолжая водить щёткой. - Вот что означает любить. Вы бы и не подумали, а?

И он затолкал женщину обратно в шкаф и снова запер дверцу на ключ.

Старушки пришли в сильнейшее замешательство. Их трясло, они не могли вымолвить ни слова.

Человек вытолкал их из комнаты.

- Убирайтесь! - крикнул он им вслед. Понурив головы, побрели они домой.

"Стало быть, мы всю жизнь ошибались, - думали они. - Всегда".

Их жизнь превратилась в кошмар. Всякое напоминание о том, что они прежде считали любовью, причиняло боль. Они исхудали и сгорбились.

Во сне над ними потешались вороны, начальники и дети.

Однажды утром они умерли, одна за другой.

* * *

ДВЕ СТАРУШКИ жили вместе много лет. Они были счастливы - так им казалось - и неразлучны. Они исходили из того, что в их жизни уже ничего не может измениться.

Но однажды утром одна из них сказала:

- Я хочу, чтобы ты ушла, немедленно. Внезапно она как бы стала выше ростом, стояла разрумянившаяся, торжествующая. В ней появилось нечто величественное: сверкающие глаза, горделивая осанка. Она возвышалась над другой старушкой, как некая матрона.

Вторая старушка втянула голову в плечи. Она походила на мышку, такой маленькой и робкой она сделалась в считанные секунды.

- Хорошо, - сказала она.

Она встала, наткнулась на стол, обогнула стул и распахнула дверь.

Она не решалась оглянуться.

- Счастливо тебе, - сказала она, глядя в пол. И прошептала, неслышно для другой старушки: - Я люблю тебя.

- Давай не мешкай, - сказала первая старушка. - Ступай.

Вторая старушка вышла из комнаты, спустилась по лестнице, вышла на улицу. Она собралась с духом и исчезла. Назад она не вернулась.

В тот же день первая старушка утратила свою горделивость, принялась рвать на себе волосы, бегать повсюду, помещать объявления, расклеивать плакаты: "Разыскивается моя любимая подруга".

Она прожила ещё много лет, мрачная, переполненная раскаянием. Что случилось с ней тогда, в тот миг, когда она вдруг сделалась огромной, гордой, торжествующей, - осталось для неё загадкой.

"Тот момент не имел ничего общего с действительностью! - думала она порой с сомнением. - Он относился к другому роду вечности! К смерти!"

Она бросалась на стены, колотила кулаком по столу, хлопала дверьми до тех пор, пока не падала бездыханная.

* * *

ДВЕ СТАРУШКИ дождливым днём сидели на лавочке под деревом. Они долго молчали и глядели на дождь и на низкое серое небо. Потом одна старушка спросила:

- Ты, может, ждёшь кого-нибудь?

- Да нет, - сказала вторая старушка. - Или, впрочем, да, вообще-то... вообще-то я всегда кого-то жду. Но это так, в общем смысле.

- Да, - поддержала первая старушка. - И я тоже.

- В самом деле? - спросила вторая старушка.

- Ага.

- Мне всегда казалось странным о таких вещах рассуждать, - вымолвила вторая старушка. Она болтала под лавочкой ногами и разглядывала свои туфли. - Да и вправду сказать, жду-то я жду, да всё без толку.

- И я тоже, - сказала первая старушка. Довольно долго они сидели молча. Время от времени они искоса поглядывали друг на друга.

Люди торопились мимо них, почти бегом, с поднятыми воротниками или под зонтиками.

- А знаешь, - сказала вдруг первая старушка, - может, мы с тобой ждем друг друга?

- Да! - сказала вторая старушка. - Верно! Ты, стало быть, ждёшь меня, а я - тебя!

Это были две одинокие старушки. У них была пустая жизнь за плечами и ещё несколько лет впереди, и внезапно они заключили друг друга в объятия и пылко поцеловались, прижимаясь стиснутыми губами. Их головы покачивались взад и вперёд.

И вдруг они вздрогнули, разжали руки, отпрянули друг от друга. Что им, в сущности, было друг от друга нужно? Во рту у них пересохло, пальцы тряслись. Могли ли они довериться друг другу? Не затевали ли они чего-либо от лености? От жадности? От скаредности? Не стали ли они жертвами какого-нибудь нелепого совпадения?

Это тянулось довольно долго - так что стемнело и они успели замёрзнуть - покуда не смогли договориться, вступать ли им друг с другом в любовные отношения (другого выражения они подобрать не сумели) или оставить происшедшее на единственный вечер и единственный поцелуй.

- До чего же нелёгкий выбор! - сказала одна старушка.

- Невероятно! - сказала другая.

Кто бы мог подумать, что это решение может оказаться таким трудным.