Недавно мне довелось встретиться с представителем необычной семьи. В одной московской квартире живут и любят друг друга трое молодых людей. Да, речь идет о семье геев.

Дима, назовем его так, издатель голубой периодики, оказался очень приятным собеседником.

- Дима, не могли бы вы рассказать, как случилось, что в вашей семье сразу трое?

- С первым членом моей семьи, скажем, Шуриком, я познакомился в 91 -м году. Мы с ним некоторое время переписывались, жил тогда он в Риге, и я решил встретиться с ним. Встретился - и сразу понял, что скоро я от него не уеду. То, что называется, любовь с первого взгляда.

Вскоре у него возникли проблемы из-за того, что он был русским, а Латвия решила стать самостоятельным государством. Его попросили уволиться с работы, и он должен был куда-то уехать. Я пригласил его жить у меня.

Моя мамочка к этому отнеслась очень интересно. Я убедил ее, что будет гораздо лучше, если мы будем здесь, в Москве, вместе, и она не будет волноваться за меня во время отъездов. Она мне поверила. А потом увидела, что Саша делает по дому то, чего я сам никогда не делал: гладит, стирает, готовит.

Второго мы назовем Лешей. Он появился в нашей жизни совершенно неожиданно. В 92-м мы уже организовали службу знакомств для геев. Одновременно она была и службой психологической помощи.

И Леша прислал письмо. Он писал, что живет в нескольких часах езды от Москвы, и жизнь его настолько тяжела, что он уже думает о петле... Я отправил ему достаточно стандартный ответ: "Одумайся, тебе всего 18, еще рано об этом думать". А в конце - приписка: "Если когда-нибудь будешь в Москве, заходи".

Через день он уже звонил с вокзала. Мы встретились и поняли, что надо жить вместе.

Вообще-то они совершенно разные. Саша - очень добрый. Он привлек меня своими глазами, такими зелеными, такими бездонными. И своей безобидностью, беззащитностью. У меня сразу возникло желание защищать его, оберегать, чтобы он из-за своей наивноста не попал в какой-нибудь переплет. Мне хочется заботиться о нем, быть для него "мамой".

А Лешка, ведь он въехал ко мне совсем еще ребенком. Провинциальный мальчик. Но он верный, преданный. Я уверен в нем. Полностью. Эта уверенность меня к нему и притягивает.

Они оба просто классные!

Так и образовалась наша "ячейка" из трех человек.

- А как вы ее промеж себя называете?

- Семья. Просто семья. Мужчин, которые в нее входят, я называю мужьями. Я - тоже муж.

Физиология в наших отношениях - дело десятое. Мы в семье достаточно редко занимаемся сексом. Нам достаточно взаимного присутствия.

- На твой взгляд, прочны ли такие союзы?

- Из моих знакомых, рекорд длительности совместного проживания принадлежит паре, живущей уже 8 лет.

Но в большинстве геевские пары менее прочны, чем гетеросексуальные союзы. Нас не регистрируют в ЗАГСах, мы не можем наследовать друг другу, не имеем права усыновлять детей. Отсутствие закона об однополом партнерстве ведет к тому, что гейские семьи юридически не считаются полноценными.

- А на самом деле? Скажем, не повлияет ли чья-нибудь измена на прочность вашего союза?

- Смотря что понимать под изменой. Для меня не существует измены физической, т.е. если ты занимаешься сексом с человеком не из числа мужей. Для нас - это не измена. Так, легкий флирт, который ни к чему не обязывает и не мешает нашим сложившимся отношениям. Мы с самого начала так условились.

- Но как же чувство ревности?

- По началу, когда наши отношения только формировались, я был безумно ревнив. Наверное от того, что я еще не до конца тогда уверился, что я для них - единственный.

- А они - единственные для тебя?

- Теперь да. Несмотря на то, что их двое. И больше для меня никого не существует, я никого кроме них не хочу, ни о ком не думаю.

Мы тусуемся в разного рода компаниях, и я много раз был свидетелем сцен ревности. Мне на это было интересно смотреть. Такое поведение мне кажется диким, нелепым, невозможным для меня. Пусть мой друг танцует с кем-нибудь, пусть оказывает ему знаки внимания, я-то знаю: все равно он придет ко мне. Я убежден в этом и не трачу силы и энергию на такого рода разборки.

Я помню один случай. Двое молодых ребят, каждому по 18-19 лет, жили около полугода вместе. И нашлись "доброжелатели", которые нашептали одному про другого. Тот, не дожидаясь своего друга, перерезал себе вены. Он остался жив, но гораздо проще было бы дождаться и разобраться.

Ведь все конфликты возникают только от того, что люди не могут объясниться друг с другом, найти компромисс. А компромисс есть всегда.