Рисунок Обри Бердслея

Но в ту пятницу пришли почти все. Биологичка удивилась и почти не орала. Пришел даже Дима Есипенко, которого звали просто Ёс и который жил на первом этаже и его рожа вечно лупила из окна. Пришел Валера Скороухов, который все время болел, а в конце четверти играл джинна и читал задротские загадки со сцены в актовом зале. Пришел Фархад Эршад - пацан из Афганистана, который появился на занятиях один раз в начале года. Все знали, что его мамашка занесла завучихе бабла, чтобы сыну выдали диплом в конце года. За это время Фархад раскачался, на его шее висела золотая цепочка с какой-то арабской фигней. Все подумали, что если пришел даже Фархад, то музей реально чего-то стоит. Не иначе.

Рассказывали, что десятиклассникам, которых водили в прошлом году, повезло: им показали резиновые сиськи - их нужно было слегка вздрочнуть и из сосочков брызгала белая фигня. Типа молоко. Потом сиськи сломались и их куда-то заныкали. Вот. А нам ничего такого не светило. Кроме стеклянного человека.

Пока шли до автобусной остановки, дорогу перед биологичкой перебежала черная кошка. Биологичка зассала и повела класс в обход, вдоль интерната для дебилов. Когда у нас кто-нибудь в классе тупил, ему говорили, отдадим тебя в розовый дом. (Интернат был покрашен розовым.) Мы шуганули пару даонов, которые тусили возле забора. Они еще больше затупили и все время, пока мы шли, смотрели на нас. Дебилы, чо.

Из-за кошки мы опоздали на автобус, а следующего пришлось ждать полчаса. За это время у одной девочки расстроился живот, а братья-татары подрались. Девочку отправили домой, а братьев биологичка схватила и шлепнула друг об друга: они успокоились. Потом пришел новый автобус и мы все, кроме обосранной девочки, в него забурились. По дороге мы выбесили несколько бабок и биологичка снова на нас орала.

В музее нас встретили безрадостно: мы жестко опоздали. Экскурсоводша начала из-за этого орать на биологичку. Всем стало стремно, что какая-то левая тетка орет на нас. Мы даже попытались на нее быкануть, мол, заткни хавчик. Потом биологичка отвела ее в сторону, поговорила и та быстро успокоилась. Мы подумали, что она поняла свою неправоту (соснула тунца). Оказалось, биологичка просто дала ей наличных лавов.

- Ну, - начала экскурсоводша, - начинаем экспресс-обход.

Она вынула белый халат (мятый, как будто из жопы). Вынула, надела и повела.

Ничего прикольного в музее мы пока не увидели. Было фуфлыжно, как в поликлинике. Подошли к триптиху "Инфекция". Плакат про ОРВИ, плакат про кишечную хрень и плакат про СПИД. У последнего подзаголовок "Инфекции, передающиеся половым путем". Про некоторых в школе говорили, что они ходят этим путем с пяти лет. Было заметно, что все три плаката рисовал один мусульманский художник, которому было ссыкотно изображать человека, поэтому он изображал не людей, а какую-то хрень.

На половом плакате было нарисовано несколько скамеек. На одной сидели наркоманы и ширяли друг друга в кавайные белые руки: ни вен, ни кошмарных фурункулов, посланных Богом, автор не изобразил - просто руки, просто шприцы. Наркоманы были плохо одеты (все деньги уходили на ширку). Рядом сидела парочка - мужчина и проститутка. Она была побогаче и одевалась лучше, чем наркоманы. На ней была красная накидка и колготки в крупную клетку. Она закинула голову и подставила шею для поцелуя. На блядином лице проступали черты индивидуальности. Видимо, этот образ вызывал у художника эрекцию, типа отклик в душе. Вдобавок под скамейкой стояла открытая бутылка вина. Таким образом, автор за те же деньги рисовал больше предметов - его точно увлекла тема продажной любви.

Ну, а рядом с "наркоманией" и "проституцией" был изображен "гомосексуализм". Если блядь вызывала у автора сочувствие, а ушлепки-наркоманы просто заблуждались (не открыли пока для себя алкоголизм), то гомосексуалисты... это... Даже коричневый грипп (первый плакат), который вылетает из носа вместе с "апчхи" не был таким страшным. Когда художник рисовал гомосексуализм, он, наверное, напоминал богиню Кали - гнев и разрушение колбасились в его рисунке.

На скамейке сидело два мужика с длинным волосами; они ртами целовали друг в друга в губы. Губы были похожи на защелки от маминых кошельков. Такие, знаете, с шариками. Гомосексуализм был одет в разноцветные рубашечки, которые обычно носят на даче или в сочах. Короче, как если бы два инженера оказались на отдыхе без жен, а удочки и наркотики забыли в Химках. Из всех искушений осталось одно - гомосексуализм. Не пропадать же выходным?

Экскурсоводша увидела, как мы угораем над пидормотами и погнала нас дальше. Через пару сек она уже объясняла отличницам, что такое кровеносная система. Нас тоже заставили смотреть на мега-экспонат, где мигали красные и зеленые лампочки. Они изображали круги, по которым бежала кровь в организме. Я знал, что зеленые лампочки получаются, если обычные прозрачные покрасить "зеленкой", а красные - женским лаком. Так на Новый год делалась вонючая (лак шмонил и трескался) гирлянда. А тут, значит, кровеносная система.

Про кровь все было более-менее понятно. Она содержится в основном в руках и коленях, ну и во всем остальном, если этим хорошенько долбануться. А что по поводу говна? Это не я спросил, а Саша Есипенко, который жил на первом этаже. И все тупо заржали - Фархад Эршад, братья-татары, даже девочки. Все, кроме отличниц. У них был какой-то иммунитет. Биологичка долбанула Ёса по голове сумкой и куда-то погнала.

Экскурсоводша показала еще пару стремных экспонатов и тут началась жесть.

Нас провели в зал, где под стеклом лежала вырезанная из разных людей хрень. Одна девочка сразу проблевалась. Причем та девочка, которая не села в автобус из-за поноса. Оказывается, дома ей дали деньги на такси, чтобы она смоталась в музей. Короче бедняга, за день дважды испачкала свое легкое летнее платье. Ай да музей.

Надежно умерли лягушки в спирте, надежно не родились эмбрионы в банках. Видели их когда-нибудь? У биологички в подсобке стоит эмбрион: плавает в водке хрень, вроде запятой с глазами. И любой из нас мог в баклажке плавать и в школе какой-нибудь стоять. Однако мы стоим в музее и смотрим на них, а они - на нас.

Еще показывали мозги: отдельностоящие и нарезанные, как сыр на дне рожденья - тонко-тонко. Экскурсоводша стала что-то задвигать про нейроны и электрические импульсы - сразу видно, что не в теме про моск. Потом идет дальше и зовет: "А теперь, мальчики, ступайте сюда". Интересно, думаем, а почему именно мальчики. Может, хуй заспиртованный покажут. Оказалось, легкие курильщика и печень алкоголика. Экскурсоводша ехидно так давай рассказывать, что бывает с теми, кто курит, что с альвеолами происходит; про цистит печени, про раннюю смерть и все такое.

Мы ее, конечно, слушаем, а сами, как хомячки, думаем о своем. Наконец нам говорят, проходим в финальную залу, там вашему вниманию предстанет стеклянный человек из Германии. Тот самый. Проходим, смотрим действительно торчит какая-то байда, похожая на нашего вахтера-киргиза. Стеклянный человек был не прозрачный, а какой-то бронзовый и стоял на деревянной подставке, подняв руки хендехохом.

Мы стали на него тупить: что такого? Просто стеклянный человек... Как вдруг у него засветились розовые мозги! Оказывается, экскурсоводша заныкалась куда-то в угол и включила человека в розетку. Теперь она стояла сбоку, держала в руках пульт на проводе и болтала: вот мозги, которые вы уже ранее видели нарезанными. Они, как вы помните, нужны для вмещения души и мыслей.

Щелк - а это красная гортань, по ней пролетает еда из фастфуда.

Щелк - а это оранжевые бронхи, они нужны... а фиг знает. Щелк быстрый - голубые легкие, которые, все понятно, нужны, чтобы курить и орать. Еще ими можно надувать шарики, но это для школоты.

Щелк - сиреневые печеньпочки. Ну, печеньпочки нужны, кажется, чтобы фильтровать воду от хлорки. Еще они болят, если долго бежать кросс по заданию физкультурника Юрия Владимировича, который однажды напился и лежал прямо на школьной лестнице, его в учительскую таскали химичка и русичка. В общем, печеньпочки нужны, чтобы болеть. Спросите у Юрия Владимировича.

Щелк - коричневые кишки. Они нужны, чтобы в них хранился кал. Непонятно, зачем они такие закрученные и выебонистые. Ведь можно было устроить, чтобы кал сразу вываливался. Но так возможно в первоначальной природе, где туалет - повсюду. Бог же предусмотрел, что построят Москву без туалетов. И придумал кишки-лабиринты. Пока говно ищет выход, можно добежать до "Макдоналдса" или Федерального агентства по делам молодежи.

Щ... не-а, не щелк, а барабанная дробь. Сами подумайте, что может засветиться ниже кишок. Он должен завсетиться. Но про него же не говорят, а тут... Все притихли... Было даже слышно, как трещат от напряжения глаза братьев-татар.

- Завершает наш обзор...

Белая вспышка!.. Свет светит во члене.

- ...половая система.

Какая, к черту, система! Это иван иванович, а не система. Так и надо было сказать, а завершает наш обзор, ребята, иван иванович, известный более как хуй. Если откажут печеньпочки, мочки ушей или даже мозг - жить можно. А без хуя никак. Не надо забывать и про яйца - они придают хую очарование. Важность хуя для организма огромна.

Я посмотрел на отличниц Инну и Марину: лица у них были как зашнурованные. Глазами - двумя черными дырками - они хавали божественный свет. Посмотрел на биологичку: она зырила на член именно как на орган, который дан человеку не для радости, а для контрольной работы. Хорошистки смотрели на член испуганно, а единственная троечница Света Сластихина - с уважением, как на деда-ветерана. Ну, а мальчики ржали: Саша Есипенко, братья-татары и афганец, даже Валера Скороухов, уж на что задрот, тоже хмыкал. А что еще делать? Хуй, пизда, жопа - это смешно, а когда они светятся - вдвойне. Представьте, что светится жопа.

Член был похож на экономную светодиодную лампочку.

В нем билось живое солнце. Он был протянут каждому как трубка мира: бери и вдыхай. О, хуй... У него появились два маленьких золотистых крыла, он вспорхнул и, кружась, взлетел под потолок. Все ахнули, кроме экскурсоводши:

- Половой мужской член имеет способность отделяться от тела. Его пещеристое тело при этом выполняет функцию аэродинамической трубы. Именно эта способность к полету и послужила залогом эволюционного скачка, который сделало человечество...

Вдруг хуй спикировал из-под потолка и воткнулся экскурсоводше в рот. Заткнись.

Конечно, это была фантастическая картина. На самом деле все просто поржали, а биологичка, опомнившись, обозвала нас импотентами. Больше в музее ничего интересного не было. Мы пошли домой.

Не помню, был ли на опрос следующей неделе. Из биологии вообще ничего не помню... А ведь до хрена учил: эпителий, эндотелий, вакуоль. А вот стеклянного человека запомнил. Остальное как будто в темноте - все забыл.