Он долго не мог выучиться читать и по совету дяди Вовы стал собирать вместе все слова, какие попадались на глаза.

Солнце било дяде Вове прямо в лицо, а он спал, как ни в чем не бывало, и только бородой дергал. Он не открывал глаза, даже когда трясло совсем уж сильно, и пол уходил у Максимки из-под ног.

Было весело. Папа рассказывал сказку про куру, которую никто не любил.

- ...Она все время громко кричала и качала права...

- Злая, как димкина мама, - уточнил Максимка, все еще переживая недавнюю обиду.

Поняв про куру все, что надо, мальчик стал с удовольствием представлять себя золотой рыбкой. Он ходил по полянкам в специальном аквариуме и собирал ромашки. Папа объяснил, что ромашки эти необыкновенные. На самом деле они - грозное оружие от злых людей.

Папина сказка вышла совсем ненамного короче, чем дорога: злая кура не смогла разбить его аквариум и получила по заслугам

- Нос не дорос, - важно заключил Максимка, а автобус уже выезжал на деревенскую площадь.

Лязгнув, он остановился возле магазина с бородатым моряком на вывеске. "Ро-бин-зон", - разобрал Максимка. Дядя Вова взял сумку, папа - рюкзак и они все вместе выбрались из автобуса. У Максимки тоже был свой рюкзачок, но весу в нем почти не осталось: дядя Вова положил туда бутерброды, а сейчас Максимка нес их уже в животе, который бульканьем отзывался на каждый его шаг.

- Надо съесть таблетку, - озабоченно сказал мальчик.

- Витаминку? - не глядя на него, предположил папа.

Он сверялся с записной книжкой и озирался по сторонам. Будто злой курочки боялся.

- Не, натуральную таблетку, - покачал головой Максимка, - От живота. Я обожрался.

Слово было некультурное и в другой раз дядя Вова, может, стал бы его ругать, но сейчас он тоже искал нужный дом, а Максимка не мог этим не воспользоваться.

Надо же иногда жить и без всякого воспитания.

Максимке нравилось шагать вместе по незнакомой улице и говорить все, что в голову взбредет. Мальчик чувствовал себя почти взрослым: не на шесть с половиной лет, а гораздо больше, как будто он - ну, если не слон, то хотя бы слоненок. Тоже, между прочим, большая величина.

По дороге интересного повстречалось мало. На скамейке сидели две бабки. А в тени забора стояла корова и жевала траву. На заборе дома, выбранного папой, висел железный ящик с дырочками.

- Д-ля-пи-сем-и-га-зет, - прочитал Максимка.

Он долго не мог выучиться читать и по совету дяди Вовы стал собирать вместе все слова, какие попадались на глаза.

- Здравствуйте! - крикнул папа, вставая на цыпочки и через забор обращаясь непонятно кому.

Ворота громыхнули, появилась худая женщина в спортивных штанах и серой кофте.

- Приехали? - сказала она и позвала из за собой.

Проходя через двор, Максимка успел заметить будку без собаки, навес с брезентом, тополь, а под ним девочку. Она сидела на корточках, глядела на новых людей и не улыбалась.

"Дочка", - подумал Максимка. У нее, как и у женщины, открывавшей калитку, были одинаковые носы, как пимпочка, и кудрявые желтые волосы.

Максимка помахал девочке. Она даже не кивнула.

"Зазнайка", - сказал себе мальчик, решив больше не обращать на нее внимание.

Они зашли в небольшую избушку, напротив от главного дома.

Внутри было темно и затхло. Небольшой коридорчик выходил в тесную комнатку с железной печкой и столом, рядом с которым была разложена раскладушка с полосатым одеялом, а дальше стояла кровать. Под столом, прямо на полу лежали газеты в стопке. Верхняя, как разобрал Максимка, называлась "Районка".

- Надо дышать свежим воздухом, - со вдохом сказал мальчик.

Быть деревенским жителем ему не понравилось.

- За коровами не бегать, далеко от дома не уходить, в воду без спросу не лезть.

Дядя Вова вынимал из сумки одежду и подыскивал ей подходящие места. Носки оказались в верхнем ящике тумбочки, трусы выросли стопкой на стуле рядом с подоконником, а футболки, побывав в руках дяди Вовы, вернулись назад в сумку - для шкафа в избушке места не было.

- В мальчишек камней не кидать, - дядя Вова хмуро поглядел на Максимку.

- А если они сами первые начнут? - пробурчал тот.

Ему было неприятно вспоминать этот случай. На стройке рядом с домом они с Димкой подкидывали обломки кирпича, а один из них приземлился куда не надо. И без всякого злого умысла, как бы там ни пучилась димкина мама.

Спрятавшись тогда за дверью, Максимка видел ее в щелочку. У нее были вытаращены глаза, а волосы стояли дыбом, хотя обычно лежали волосок к волоску, как у куклы барби.

Она глядела на дядю Вову так, словно это он, а не Максимка разбил Диме голову. Дядя Вова отвечал будто бы как обычно, но Максимку было не обмануть. Когда дядю Вову арестовала милиция, и он всю ночь дома не ночевал, то наутро говорил в точности так - не словами, а льдинками, которые не тают, а колются.

Димкина мама и дядя Вова говорили друг другу разные вещи, которые Максимка теперь уже толком не помнил - что-то про разврат. В памяти осталось только, что лучше бы им с Димкой было не ходить на стройку, а поиграть с компьютером в казаков.

Димкина мать запретила им дружить, и Максимке пришлось отобрать всех своих динозавров. Иначе было бы совсем несправедливо.

- В куклы свои играй, - посоветовал он, намекая на семью, секретно жившую в картонном домике под димкиной кроватью.

Домик достался Димке от сестры, которая уже давно вышла из детского возраста и - теперь была уже настоящая барышня в красивых платьях.

Помириться они не успели, потому что разъехались в разные стороны: Максимку увезли в деревню за свежим воздухом, а Димка уехал к отцу на море.

- Что больше, озеро или море? - спросил Максимка.

Скучая, он грыз "кириешки" - свои любимые соленые сухарики.

- Смотря, какое море, - сказал дядя Вова, - В нашем озере воды больше, чем в некоторых морях.

- Целые горы? - у мальчика захватило дух.

- Целые горы, - согласился дядя Вова.

Стукнула дверь. Папа.

- Двести пятьдесят с носа, с малого - сто. Баня сегодня и в субботу, перед отъездом. Молоко у соседки будем брать, - отчитался он.

- Двести пятьдесят в день? - уточнил дядя Вова.

- В год, - ответил папа, и всем сразу стало ясно, что он шутит.

- Полупенсион? - ответно задразнился дядя Вова.

- Конечно, как без этого, - папа уже не прятал улыбку, - С аниматорами, бассейном в огороде и культурной программой в местном клубе.

- Аниматоров нам не надо, - сказал дядя Вова.

- И даже культуристов? - не отставал папа.

- А по морде? - ответил отцу дядя Вова.

Засмеявшись, папа мотнул головой и очки, слетев с носа, упали куда-то в темень рядом с кроватью. Без очков папа выглядел каким-то голым, как рыба без аквариума.

Теперь засмеялся и Максимка. Он знал, что голый в неподходящее время - это смешно.

- Во двор шагом марш, - скомандовал папа.

Максимка подчинился.

Во дворе все было, как и в первый раз - тополь, навес, брезент.

"Жигули", - сходу определил Максимка, заглянув под брезент и заинтересовавшись.

Ему нравились машины, хоть было и немного стыдно.

- В мать пошел. Ей чем дороже тачка, тем лучше, - говорил папа, а дядя Вова сердился. Ясное дело почему: у него был только старый "Мерседес".

Мать бросила их еще когда Максимка пешком под стол ходил. О ней он помнил только душистый запах и завитки волос, похожие на маленькие пружинки. Она уехала, а дядя Вова стал заниматься максимкиным воспитанием, что было, в общем-то, даже к лучшему, ведь лучше иметь древнюю машину, чем вообще никакой. Это Максимка знал наверняка.

- Старушка, - мальчик попинал колесо деревенской развалюхи.

Теперь он жалел, что дядя Вова не повез их на машине. Было бы здорово въехать во двор на большой белой машине, чтобы эта задавака треснула от зависти.

Равнодушная девочка, никак не выходила у него из головы.

- Ты там не сломай чего, - сказала женщина, появившись перед Максимкой неизвестно откуда, - Вилька! Вилька-мормышка! - закричала она.

Ворота приоткрылись, и во двор заглянула та хмурая девочка.

- Ну-ка идите играйте! - сказала женщина.

Они делали вид, что рассматривают на муравьев, бегавших по земле друг за другом, а на самом деле разговаривали.

- Я вчера турнепс ела, - похвасталась девочка по имени Вилька, - С огорода своровала.

- Вкусно? - спросил Максимка.

Он не знал, что такое "турнепс", а признаваться перед девочкой не хотел, чтобы она уж совсем не задрала нос.

- А я "кириешки" люблю, - поделился Максимка и собрался было предложить пакетик, но из маленького дома вышел папа, с ним дядя Вова и они отвлекли внимание девочки.

- Дядя и тетя, - сказала Вилька.

Дети сидели в тени тополя, и взрослые их не заметили. Они вышли за ворота на улицу, а по дороге разговаривали про молоко.

- К Нинке, - сказала Вилька, проводив их взглядом, - А банку не взяли. Нинка им не даст ничего, у ней своих банок мало. Неученые.

- Это мои родственники, - пояснил Максимка, стараясь не сердиться на вилькину слепоту, - Папа, а еще дядя Вова.

- Брат евонный, - уточнила Вилька.

- Не, - возразил Максимка, - Он занимается моим воспитанием.

- Часто бьет?

Максимка не нашел, что ответить. Он знал, что бывают такие взрослые, которые дерутся, но сам их еще не встречал.

- А! - на свой лад поняла его молчание девочка, - Батька тоже все время бьет, как шары зальет. Скаженная голова. И мамку, и деда-дуралея, и меня.

- И тебя тоже? - испугался Максимка.

Он не верил, но и не возражал.

- Тебя? Такую маленькую? - сопереживать Вильке было даже интереснее, чем воевать со злой курой.

- Чтоб место свое знала, - сказала девочка.

Важничая, она тряхнула головой. Ее волосы торчали, куда хотели, как маленькие пружинки.

Вилька нравилась Максимке.

Очень.