Константин Кропоткин. "Дневник одного г." - всего 99 руб. Закажи прямо сейчас! >>

Герои популярного в середине 2000-х годов сериала Константина Кропоткина - "Содом и умора" возвращаются на Gay.Ru! Роман, признанный в 2007 году "Книгой года" читателями нашего проекта и позже изданный в Германии, не забыт до сих пор.

...Кирыч, Марк и пес Вирус снова с вами по вокресеньям весной 2011 года.

А также - "Русская гей-проза 2010" с "Другими-разными" Константина Кропоткина.

- Никому ты там не нужен, - сказал Кирыч, дело было тихим будним вечером, - на тебя даже смотреть никто не будет.

- Вот видишь? - сказал я, прячась за книжку. - Среди всех этих мускулистых красавцев я буду чувствовать свою никчемность.

- И красавцев там нет, - добавил Марк, застыв на полу в замысловатой позе, напоминающей кашпо. - Обыкновенные люди, такие же, как и ты. Даже обидно.

- На себя я и дома посмотрю. Ради этого не надо в вонючем помещении тягать железки.

- Во всех фитнес-центрах сейчас кондиционеры стоят, - сказал Марк, но Кирыч жестом попросил его замолчать.

- Ты просто не хочешь.

- Не вижу смысла.

- Ты боишься.

- А чего мне боятся?

- Я знаю, - снова встрял Марк. - Ты не хочешь покидать зону комфорта. А надо, - он потянул себя за кожицу на впалом брюхе, давая понять, что у меня там - совсем по-другому.

За что и получил. Книжкой - по маковке.

Не скажу, чтобы я так разжирел, что на улице уже стоит пожарная команда, готовая транспортировать меня в клинику вместе с диваном. Нет, просто ближе к сорока годам фигура моя, и без того не особенно склонная к небесной красоте, стала откровенно к земле стремиться, застревая на талии оплывшим хула-хупом. Не сильно большим, но для моей комплекции вполне достаточным, чтобы мне захотелось спрятаться в эту самую "зону", о которой толковал Марк.

Зону комфорта.

Марк занимался йогой. Кирыч ходил в фитнес-клуб. Я никуда не ходил, ничем не занимался, контролируя свой вес только неуемным потреблением сигарет. Я в общем-то, долгое время считал, что вся эта физкультура меня не касается. Я же не рвусь к Кирычу в банк - у него своя работа, у меня своя. Примерно также я относился и к его внезапной озабоченности своим здоровьем. Однажды, ни с того, ни с сего, он записался в спортзал, стал следить за своим меню, по выходным даже трусцой надумал бегать. Все это было, и - за исключением некоторой скудости меню - на моей жизни никак не сказывалось: если у Кирыча на ужин была капустка, то у меня тарелка пельменей. Сварганить и то, и другое параллельно - особого труда не составляло.

Но с появлением Марка баланс сил внезапно нарушился. Теперь уже два человека ухаживали за своими телами, как за собакой - кормили нужной пищей, тренировали, третировали... Вирус, кстати, этому был только рад - было с кем наперегонки по парку побегать. То есть, получается, что дисбаланс был категорически не в мою пользу - треклятый здоровый образ жизни теперь олицетворяли трое: два человека и одна собака.

Беда состояла еще и в том, что Марк норовил заняться своими упражнениями на полу в гостиной - то есть прямо у меня под ногами, постоянно вынуждая задумываться, а все ли в моей жизни правильно.

- Попробуй! - предлагал он, заворачивая ноги корзинкой. - Это же так легко.

- У меня чалмы нет, - отнекивался я.

- А давай я тебе из полотенца сверну!

- Пойдем, позанимаемся, - говорил и Кирыч, вдохновленный настойчивостью нашего сожителя.

- У меня денег нет, - отбрыкивался я.

- А ты курить брось - вот и сэкономишь.

Хотя бы Вирус сверх нормы не брехал, и на том спасибо. Надо было брать себе в сожители глухонемых.

- Так здоровенькими и помрете, - нудел я, прячась за компьютером.

Я бы с удовольствием сделал вид, что проблемы нет. Но противоположную жизненную позицию демонстрировали утомительно часто, целеустремленностью своей навевая не тоску даже, а какое-то беспросветное, нескончаемое, невыразимое уныние - будто стоишь на перроне и машешь вслед уходящему поезду, который никогда больше на твоем полустанке не притормозит.

Я чувствовал, как уходит мое время.

* * *

Содом и умора.

- А что ты умеешь? - спросил Марк другим тихим будним вечером. - Ну, в смысле спорта?!

- Хожу.

- Ну, а еще.

- Лежу.

- А ты на роликах катаешься?

- Нет, только на фигурных коньках. Не видишь, все чемпионскими кубками заставлено.

- А на велосипеде?

- По московским дорогам? Я в команду камикадзе, вроде, не записывался.

- Ну, что-то же ты делал в школе, когда физкультура была.

- Регулярно получал справку по болезни. Да, что ты ко мне привязался?

- Ты же сам сказал, чтобы я ответственность проявлял, - обиженно произнес Марк.

- Прояви свою ответственность в ванной. Твои баночки и флакончики скоро обрушат нашу полку.

- Он плавает, - подключился к разговору Кирыч, прежде делавший вид, что увлеченно читает газету, - В детстве три месяца ходил в секцию.

- Осом! - выкрикнул Марк любимое английское слово, - Надо пойти в бассейн, потому что бассейн - это самый щадящий вид спорта.

- Нет, знаете, сказка про девочку и херь - это не та же сказка, что про девочку и хрен, - я встал с дивана с намерением уйти в спальню и наглухо там забаррикадироваться. - Если я умею плавать, то это не значит, что я собираюсь составить конкуренцию Майклу Фэлпсу, - и снова сел.

Я вдруг устал сопротивляться.

- Не заговаривай зубы, - сказал Кирыч, поняв, что бастион взят.

В бассейн поехали в ближайшее воскресенье. Поехали на метро. После плавания Кирыч хотел выпить пива, а Марк пожелал "выйти в свет" - так из двух пожеланий составилась одна необходимость, о машине пришлось на время забыть.

Расплачиваться за близость к народу пришлось сразу после погружения под землю. Меня-то ничем не испугаешь, я каждый день на метро езжу, а вот сожителям не по душе пришлось.

- Поднять бы его надо, - сказал Кирыч, споткнувшись о пьяного.

Грязный мужчина неопределимого возраста лежал на мраморном полу перрона. Он спал, но полупустую бутылку водки держал в руке крепко, явно давным-давно решив вопрос, что важнее - сладкие пьяные сны или человеческий облик.

- Не надо его поднимать, проспится и сам встанет, - брезгливо поморщившись, сказал я.

Марк рассматривал забулдыгу молча, не имея, наверное, возможности, найти этой картине слова. У Марка же все сплошь заи и нямы, а этот персонаж ни под одну из известных ему категорий не подпадал.

Но Кирыч никогда особой щепетильностью не отличался - он оттащил немытого алкаша к колонне. Транспортировка грезам не помешала, не выпустил алкаш и бутылку.

- Чтоб под ногами не валялся, - объяснил Кирыч почему-то виновато.

- Он не валяется, а почивает, - поправил я. - Для кого ж еще объединенные пролетарии дворцы под землей строили? Здесь у него, можно сказать, родовое гнездо.

В бассейне никто под ногами не путался, застекленное фойе горбатого здания, построенного в советские времена, было заполнено суетливым народом: маршировали поджарые старушки, выхаживали мужчины с вениками, бегали маленькие дети.

- Тут и баня есть? - уточнил я.

- Видимо, - сказал Кирыч.

- Надо же, а юношей красивых нет совсем, - сказал Марк.

- По старой русской традиции все приличные юноши, включая красивых, по выходным готовятся разделить судьбу того пьянчужки, которому Кирыч помощь оказывал, - сказал я.

- Пьют, что ли? - уточнил наш непонятливый блондин.

- Нет, готовятся к вселению в подземный дворец. Не всем, правда, выпадает такое счастье.

А дальше был вскрик.

- Так много? Это же почти 15 евро! - завопил Марк, разобравшись в прейскуранте, размещенном рядом с кассой. - За такие деньги в Европе можно целых три часа и в сауне париться, и в джакузи лежать, и с горок водных кататься. А тут только плавание и всего 45 минут. Террибле-террибле!

- В каждой избушке свои погремушки, - сказал я. - Знаешь, что с тобой за такие деньги в Африке могут сделать?

- Мы не в Европе, а в Москве, - поддержал меня Кирыч. - Три взрослых, пожалуйста, - он обратился к кассирше за стеклом.

- Все равно дорого, - бурчал Марк по дороге в раздевалку, - Я точно совсем бедным стану с этими вашими ценами. Это же какие надо деньги зарабатывать, чтобы каждый день ходить в бассейн. А мама говорила, что у вас там все, как в Европе, ну, в смысле цены на хлеб и молоко.

- Это, может, у них там за Уралом все по европейским ценам, в Москве - все по ценам марсианским, потому что спрос порождает предложение, а деньги в столице астрономические.

- Бассейны никогда не окупаются. Их обычно из госбюджета финансируют, - сказал Кирыч.

- Девицу обесчестили, а она и не в курсе, - сказал я. - Не знал, что меня сделали частью госбюджета.

- А в Тайланде меня бы весь день массировали за такие деньги, - все ныл Марк. - А Дениска из Америки говорит, что открытый бассейн у него вообще пять долларов стоит.

Вскоре, правда, нашлась и другая тема для воплей - контролерши. Зачем нужны эти тетеньки в форме, требовавшие заполнять разные бумажки, просившие документы, оравшие "туда не ходи, сюда ходи" - было непонятно даже мне, безбожно изуродованному российской действительностью.

А Марк так и вообще едва находил слова.

- Проверяют прямо как в аэропорту, - изумлялся он.

- Ага, только ты хоть тротила кило с собой возьми, никто и пальцем не пошевельнет, - сказал я. - Ни одна клава к нам в сумки не поглядела.

Кирыч хрюкнул, а далее рассказал историю коллеги, который вез в сумке нож австрийскому бизнес-партнеру.

- В Домодедово ни один металлоискатель не зазвенел, а в Вене задержали.

- Глупости, - сказал я.

- У них наверное прибор ненадолго сломался, а потом наладили, - сказал Марк.

Думаю, мы с сожителем об одном и том же подумали: а что если бы оружие было не в подарок, а чтобы стюардессам горло пощекотать?

Тетка с лошадиным лицом, которая ждала нас в мужской раздевалке, была назначена щекотать нервы.

- Документы! - гаркнула она из своей затекленной будки в углу раздевалки. - Талон!

- Она прямо здесь работает? - шепнул мне Марк, когда мы шли по коридорчику меж рядами кабинок. - Будет так сидеть и смотреть, как мы голые стоим?

- Ты, конечно, хотел бы, чтобы на тебя аполлон любовался, - вполголоса произнес я. - Вот так и бывает. Оглянуться не успеешь, как таращится на тебя злобная мойра.

Античная мифология Марка не увлекла, а пару минут спустя и мне не до нее стало.

- Захлопнулась, - растерянно говорил я, дергая за дверцу, за которой осталась вся моя одежда. - И не открывается.

Тумблеры допотопной кабинки исправно крутились, но замка не отпирали.

- Сломалась, наверное, - обозначил Марк и без того очевидное.

- Такую не всякая бомба возьмет, - сказал Кирыч, с силой дернув за ручку.

- Понятно теперь, почему персоналу наплевать, что гости с собой проносят. - раздраженно сказал я.

Про некоторых людей можно точно сказать, кем они были в прошлой жизни. На лошадь вахтерша была похожа не только лицом, но и умением - неслась с подскоком, словам предпочитала возмущенное ржание.

Она проржала, что говорила, что надо смотреть, что не нанималась - в общем весь тот базовый пакет, который загружают в головы всех вахтерш на всем постсоветском пространстве - узнать бы, на каких заводах их производят, да взорвать их к чертовой бабушке.

Женщина-лошадь загремела ключами, вскрыла дверь - немедленно взвыла сирена, словно напоминая о начале войны.

Унеслась.

- За наши же деньги нам же скандал, - сказал я, наблюдая этот галоп не без оторопи.

Построенный давным-давно, бассейн напоминал мещанина во крестьянстве: в советские годы строили без изящества, но из дорогих камней - гранита, мрамора, а позднее забыли и о существовании природных богатств - заплатки стали ставить дешевенькие, кафельные.

- Я будто в детство попал, - сказал Марк, с увлечением нажимая ногой на резиновую пимпочку в полу душевой кабины: по зову этой кнопки сверху начинала кое-как течь вода.

- Оазис социализма, - признал я, судорожно пытаясь и струю воды уловить, и намылиться, и не соскочить с этой чертовой кнопки, - Здесь время будто остановилось.

- В больницах оно вообще вспять пошло, - совершая похожие упражнения, сказал Кирыч - вспомнил, наверное, свой недавний скорбный визит к непутевой сестре Кларе.

А затем поплыли. Ничего достойного рассказа в том не было - разве что и в воде каждый был в своем репертуаре. Кирыч плыл то кролем, то брасом, а временами даже на президентский баттерфляй претендовал, благо, руки у него сильны, хватило и на пару-тройку мощных гребков вразлет. Я сам себе напоминал водомерку, мерно передвигаясь безопасным брассом. Марк плыл стилем "мармозетка", голову в воду не погружая - боялся прическу испортить.

- В России есть два вида мужчин, - сообщил мне он, когда мы снова пересеклись. - Красивые молодые и некрасивые немолодые.

- В твоем Рио-де-Жанейро будто по-другому, - сказал я, невесть почему приняв эти слова на свой счет.

- Обычно есть еще красивые мужчины среднего возраста. А здесь их нет ни одного. Я специально посмотрел.

- Это ты в порядке самокритики?

Я подумал, что знаю, куда деваются юные красавцы, но тему эту развивать не стал. Марк был неправ - и  я  н е  ж е л а ю  н и ч е г о  с л у ш а т ь.

* * *

Дневник одного Г.

Домой я ехал с твердым намерением навсегда забыть этот опыт, как дурной сон - и не в лошадиной мойре было дело. Тело от хлорированной воды нещадно чесалось, да еще и побаливать начало - очень уж непривычными оказались нагрузки.

Сожители были, напротив, оживлены. Кирыч насосался пива, которое позволяет себе только в награду за истязание спортом. Марк, как и планировал, вдоволь настрелялся глазами в заведении рядом с бассейном, неожиданно полном "достойных мальчиков".

Поехали, правда, все равно на метро: "удобно" - был первый резон, "быстро" - таким был второй резон, "весело", - а этот резон озвучил самый бедовый в нашем небанальном трио.

- Надо же! - удивился Марк, увидев на мраморном полу перрона знакомую фигуру. - А он все лежит. Уже целый день прошел. Он бы не простудился. Нельзя же так лежать.

- День его прошел без пользы, зато с удовольствием, - сказал я, заметив, что бутылка, которую алкаш сжимал в грязной заскорузлой руке, опустела.

Марк покачал головой и смял лицо в траурную гримасу.

- Вот почему у русских мужчин все время брюхи висят. В Москве дешевле водки напиться, чем поплавать.

- Примерно в шесть раз дешевле, - быстро сосчитал Кирыч.

- Селяви, - сказал я, абсолютно точно поняв, с кем мне не по пути.

Неделю спустя я натягивал треники в раздевалке спортклуба. Коготок увяз - всей птичке пропасть. Кончилась зона комфорта.

- Если бы я был режиссером порнофильмов, то снимал бы только здесь, - сказал я, впервые оказавшись среди лязгающих агрегатов и людей, принимающих замысловатые позы.

Обыкновенных людей. Таких же, как и я. И знаете - вдохновило.

- А у меня в Будапеште есть мальчик один, он работает порнозвездой. На юридическом учится...