Константин Кропоткин. "Дневник одного г." - всего 99 руб. Закажи прямо сейчас! >>

Герои популярного в середине 2000-х годов сериала Константина Кропоткина - "Содом и умора" возвращаются на Gay.Ru! Роман, признанный в 2007 году "Книгой года" читателями нашего проекта и позже изданный в Германии, не забыт до сих пор.

...Кирыч, Марк и пес Вирус снова с вами по вокресеньям весной 2011 года.

А также - "Русская гей-проза 2010" с "Другими-разными" Константина Кропоткина.

Факт, что я пошел туда после трудного рабочего дня, свидетельствовал не о том, что меня там сожители ждали - что Кирыч, что Марк мне и дома надоели. Не говорил этот факт и о том, что потная акробатика сделалась моим любимым занятием - так далеко мой мазохизм еще не простирался.

В спортзале меня ждал тренер. Он был очень красивый.

Его руки были хорошо вылеплены, его ноги были не коротки и не длинны, его грудь была выпуклой, его плечи были всегда широко расправлены, а талия была такой тонкой, что будто приглашала за нее взяться. Его тело было тренированным - оно было очень тренированным, но гибкости не утратило. Оно казалось сделанным из упругого каучука - к тому же и одежду тренер предпочитает из облегающе-поблескивающей черной синтетики, вольно или невольно подчеркивая свое сходство с героем комикса, которому избыточные рельефы не мешают владеть собой на ловкий кошачий манер.

Ждал он, конечно, не меня. Когда тренер (они называют себя инструкторами) заговорил со мной впервые, похлопывая, показывая, как правильно держать спину, я глупо захихикал, залепетал какую-то чепуху и, чувствуя, что краснею, поспешил отвернуться.

В мои годы глупо вести себя глупо. А по-другому я с красавцами не умею.

- Дырку просверлишь, - хихикнул Марк во время моего второго или третьего визита в спортзал.

- Так заметно? - испугался я, прекратив задирать ноги.

Одно дело, когда ты любуешься кем-нибудь, другое же - когда посторонние люди замечают твое любование. Будто внезапно оказываешься голым, - сморщиваешься как-то, превращаясь в гадкого старикашку-пироговну.

- Я, вот, если хочу с кем-то познакомиться, то сразу знакомлюсь, - заявил Марк. - А то можно умереть, пока дождешься. А ля гер ком а ля гер.

- Не собираюсь я ни с кем знакомиться!

- Ага, а сам прямо глазами ешь.

- Что же и посмотреть нельзя? Зачем мне с ним знакомиться?

- Как зачем? Имя узнать, поговорить. Может, он - интересный человек.

- Душа его меня не интересует. Он на работе.

- А сам...

- Да, сохну, а не цвету, как розовый лишай. Сохну. Сохну, - сказал я, желая, чтоб он только отвязался. - Стараюсь соответствовать месту - тут вот у нас и нимфы с грудями, и ангелы с трубами - стены спортзала, некогда бывшего танцклассом, украшала бездарная имитация итальянских фресок: опухшие голые мужики бежали по полям за толстыми голыми бабами, а в спины им дудели голые мальчики-диабетики.

Я отвернулся и с того времени стал рассматривать красавца только тайком - в отражениях зеркал или случайно оказавшись рядом. Ничего дурного я не совершал, но все равно было стыдно.

Было стыдно, но от стыда ведь не умирают, правда?

* * *

Содом и умора.

А в другой раз Марк драматическим шепотом сообщил:

- Его Сережа зовут. 25 лет. Мастер спорта по какому-то лифтингу. Или билдингу. Не-же-нат.

- А ты уже и познакомился, - внутри почему-то екнуло.

- У девочек на входе спросил. Только мне другой нравится. Его зовут Иван. Он - чемпион по каратэ. Ваня, - со вкусом произнес Марк.

- А чем тебе Сережа не угодил?

- Я не дружу с такими, - Марк закатил глаза.

- Понятно. Они забывают, что принцесса здесь - ты, - как же надоел ты мне со своим самолюбованием, ну, в зеркало бы что ли посмотрел, цыпленок пареный...

Марк совсем не уродлив (для своих лет он не уродлив даже подозрительно), но, во-первых, я принцессами любоваться не могу - в глазах быстро рябить начинает; а во-вторых, я знаю Марка так давно, что уже перестал обращать на него внимание - чего я там не видел?

А вот настоящая красота - могучая, уверенная в себе, меня завораживает. Интересно, что Кирыч, в общем-то, сшит по тому же лекалу, недаром я сто лет тому назад обмирал с ним на бульварах. Но и Кирыча я знаю так давно, что уже ничего не видно...

- Нужна дистанция, чтобы любоваться. Пьедестал, - я чувствовал приближение той поры, когда жизнь будет казаться одной только чередой упущенных шансов - я мог бы быть таким же красивым, как он, я мог бы спать с такими красавцами, как он, я мог бы с красавцами просто дружить и чувствовать себя красивее от близости красоты, а вместо этого...

- Чего этот тип на тебя пялится? - сказал мне Кирыч в тот же вечер, только немногим позднее.

- Кто?

- Этот.

- Откуда мне знать? - у меня заполыхали уши. - Наверное, денег хочет срубить за частные уроки.

- А, - произнес он самую популярную в разговорах букву. - А почему он на меня тогда не пялится?

- Ясно же, что денег не дашь.

- Не дам. Считаю ненужной тратой.

- Вот он и чувствует. На Марусю нашу Сережа, наверное, посмотрел бы...

- Сережа, ага...

- ...да, боится, что крашеная идиотка покусится на его мужское достоинство, - не дал я себя сбить с толку.

- Ну, дай ему, если хочешь, - сказал Кирыч.

- Чтобы ты меня всю жизнь попрекал за растрату? - сказал я, не без ужаса воображая, как Сережа будет показывать мне упражнения - и так следует лечь, и сяк повернуться - а я буду только и думать, как бы спрятать эрекцию - нет-нет-нет-ни-за-что!

- Я тебе хоть слово когда сказал?

- А ты умно попрекаешь. Молча, - вывернулся я. - В своем любимом пассивно-агрессивном духе. Ты все так оборачиваешь, что в итоге я умираю от стыда, а ты весь в белом.

- Ну, знаешь, - он ушел в другой конец зала и сердито забрякал тренажером, который должен укрепить его пресс.

- А бы на твоем месте с ним переспал, - сказал Марк, в тот момент держа большой перламутровый шар между спиной и полом и суетливыми вихляниями бедер пытаясь его удержать.

- А я бы на твоем месте не подслушивал.

- Мне еще Деде говорил, что от проблемы нельзя отворачиваться, - с сопением сообщил он, - Проблему нужно встречать лицом к лицу.

- Не обольщайся. Это француз тебя имел в виду. А как поглядел в лицо проблеме, так и сбежал.

Шар выскользнул. Марк плюхнулся на пол.

- Нет, я серьезно, - он присел и потер спину. - Я не понимаю, как можно всю жизнь мейк-лав с одним человеком. Прямо как в тюрьме.

- А ты у нас и по тюрьмам специалист. Контрабанду провозить тебя не там научили?

- Никогда не поверю, что ты Кире не изменял.

- Нет.

- Врешь.

Вру, подумал я, но признаваться в этом не собирался. Глупости - на то и глупости, чтобы, совершив, их больше не повторять. Тем более, пьяные.

- Андрюшка-портняжка говорит, что Америки нет, потому что он ее не видел. А она есть, - сказал я.

- И Кирыч тоже?

- Что?

- "Емунавекяотданаибудувекемуверна"?

- Да, конечно, - произнес я с уверенностью, но, едва сказав, сразу уверенность утратил. Если я совершаю глупости, то почему, собственно, не может совершить их и Кирыч? Мысль эта мне была крайне неприятна, что, видимо, и на лице отразилось.

- Да, ладно! Чего такого? У меня есть знакомые мальчики, ну, они не очень мальчики уже - навроде вас. Тоже верность другу другу хранили-хранили, пока в сауне не встретились. Сейчас везде вместе ходят.

- Вообще, как ты себе это представляешь? - я закипел. - Знакомлюсь я, значит, с мальчиком Сережей, зову его в гости, а там мы с Кирычем устраиваем себе праздник. Так что ли?

- Ну, примерно.

- А как мы потом в глаза друг другу смотреть будем?

Было в этом предложении что-то такое, что казалось не просто оскорбительным - это было что-то большее, чем оскорбление. Будто в суп наплевали и заверяют теперь, что это вкусно.

- И что в этом такого? Ты будто в каменном веке живешь. - Марк захрюкал, сдерживая смех, - Недавно читал в интернете на форуме. Девочка одна, ну, не обязательно девочка, там не поймешь, девочка она или мальчик. Она спрашивает, когда идти с мужчиной в постель - через неделю после знакомства или через месяц. Смешная, будто не знает, что вначале идти надо, а дальше видно, стоит знакомиться или не стоит. Представляешь, какой ужас, если встречаешься с человеком, общаешься, планы строишь, как будешь внуков воспитывать, а у него там бусинка... - Марк затрясся.

Я прошипел:

- Вот из-за таких, как ты, люди и думают, что геи только и думают, что про секс.

- А разве не думают?

- Не так часто, как тебе хочется. Ты эти свои западные штучки брось. Не всем они подходят.

- То-то у вас по ночам в комнате только храп и слышно.

- А у тебя Леди Гага воет, и что с того?...

* * *

Дневник одного г.

И вот наступил этот день. Прежде, чем выйти в зал, я принял душ - мне была неприятна мысль, что я появлюсь перед людьми скользким, лоснящимся, насквозь пропотевшим. В свое оправдание могу сказать, что мазать морду кремом, как Марк, я бы не стал, будто там хоть сто красавцев.

- Ты очень вовремя пришел, - сказал мне Марк, скручивая на полу в веревку свои длинные ноги.

- Хочешь показать мне номер "русалочка"? Молодец, деточка, еще немного и я запишу тебя в секцию синхронного плавания.

- Вон смотри. Он уже девочку тренирует.

Я посмотрел.

- И хорошо. Пусть тренирует.

- Ай, смотри! А с тобой теперь даже не здоровается, - вся эта история его явно очень забавляла. - Вон, отвернулся даже. Не-е смотрит, - пропел Марк. - О-оби-иделся.

- Ты лучше скажи, почему тебе скалится вон та старая кривая обезьяна?

- А у меня многоходовка. Я делаю вид, что интересуюсь Женей, а Иван за это начинает интересоваться мной.

- А он тобой не интересуется?

- Не очень. Но это временно.

- А не проще ли зарубить себе на носу, что абсолютное большинство мальчиков предпочитают девочек.

- Да?

- Да. С этим надо примириться и в чужие бусинки носу не совать. Не для тебя они сделаны.

- А почему тогда Сережа на тебя обиделся? Не смотрит же теперь совсем.

- Понятия не имею.

- Вы точно еще не бум-бум? Ну, скажи, я никому не скажу, - заныл Марк.

Мелькнула в голове сложная мысль - и о том, как было бы, наверное, здорово, и о том, как было бы, наверное, стыдно, и о том, как плохо бы было в итоге.

- Не "бум-бум", - сказал я. - Не в этом дело.

- А в чем?

- Ты представь, что ты каждый день спортом занимаешься, что для тебя это единственный смысл жизни. Ты все свои мышцы наперечет знаешь, буквально с каждой любовно позанимался. Представил?

- Ну, представил, и что?

- Надо же получать за свой труд вознаграждение. Вот он и красуется. Чтоб такие дураки, как я, рты поразевали.

- То есть ты на него теперь не смотришь, и он за это обиделся. Мейби-мейби, - глубокомысленно заявил Марк. - Звучит плаузибель.

- Ненадежные инвестиции, - сказал Кирыч, появившись откуда-то из-за моей спины. Любит он появляться, когда его не ждут, и обо всем быстренько догадываться.

- Почему? - спросил я.

- А потому, - произнес Кирыч, прежде чем взяться за свои железяки.

- Это он тебе покочану сказал, - сообщил Марк, почему-то торжествуя.

Кирыч пришел в спортзал поздно, нам с Марком пришлось ждать его чуть не до самого закрытия - вплоть до того момента, как тяжелый потный рабочий день закончился и у инструкторов. И то, что я получил за свое ожидание, наградой называть бы не стал.

Он умер. Он в моих глазах умер. В рубашке, джинсах, куртке - в обычной человеческой одежде - у Сережи укоротились ноги, исчезла шея и почему-то вывалился живот. Без тела, а в одной только одежде божественный красавец Сергей выглядел бесформенной неповоротливой кучей. Душой я, разумеется, не интересовался. Зачем?

- Ну, не может, же он все время голый ходить, холодно же, если все время, - говорил Марк по дороге домой в ответ на мое изумление.

Кирыч молчал. Я подумал, что он очень хорошо меня знает. Слишком хорошо.