Евгений Харитонов на балконе своей квартиры. 28 или 29 апреля 1981 г. Фото Равиля Деушева. Архив А.Я.Дериева. Фото впервые опубликовано в альманахе ''РИСК''

В толстом томе с обложкой в цветовой гамме сайтов Gay.Ru и Lesbi.Ru собрано все, что осталось от жизни и творчества одного талантливого московского гомосексуала, кандидата искусствоведения, режиссера Евгения Харитонова (1941-1981). "Под домашним арестом" - добросовестно откомментированный Глебом Моревым сборник прозы, которая, наверное, пока еще не требует комментариев в той среде, где сегодня Харитонова хотят и будут читать. Впрочем, едва ли не единственный художник, который при официальной гомофобии советов, не побоялся выплеснуть свою гомосексуальность в творчество, ныне легко может остаться непонятым своими свободолюбивыми наследниками - "цветами жизни". Капли на их нежных лепестках - давно не слезы, они - роса страсти, вожделения и удовольствия.

Современному гомосексуалу может быть трудно, а главное - неинтересно читать исповеди Харитонова-педераста. Его 19-летние наследники - Алеши-Сережи - ходят парами без оглядки, плывут, расплескивая свои сексуальные желания. Так что чтение Харитонова сегодня - удел ущербных провинциальных педерастов и ностальгирующих приятелей страдающего Женечки.

На одной из обложек он изображен вылизанным под Есенина херувимом, а мог бы быть распятым, истерзанным обывателями, в венце терновом. При этом с вздыбленной плотью и наглым раздевающим блеском в глазах.

Разумеется, второе издание Харитонова будет вскоре разобрано на цитаты в бесконечном числе работ о его эпохе и его искусстве. Первое, осуществленное Александром Шаталовым в 1993, сразу после отмены 121-й статьи, было только робкой попыткой приблизиться к Харитонову. К тому же, интонация его нервной невнятной прозы, к ритму и духу которой надо всегда внимательно прислушиваться, была заглушена неуемным творческим и сексуальным пафосом Ярослава Могутина. Ему, чьи крылья за спиной уже начинали навевать общественные ураганы 1990-х, - была вручена щедрым Шаталовым та громкая слава, что должна была достаться Харитонову.

И Евгений Харитонов вновь не получил ничего, кроме тихой известности - той, что уже имел он сам жарким летом 1981 года - в "телевизорах" укромных московских туалетов, на тенистых плешках, квартирных притонах.