Несколько лет назад в интервью бывшей коллеге по "Вечерней Москве" Александр Шаталов признался в том, что ему страшно печатать некоторые книги. Теперь, когда сочинения Болдуина и Форстера, Харитонова и Лимонова получили благодаря издательству "Глагол" заслуженный статус гей-классики, в это трудно поверить. Но ведь и времена тогда были иные.

- Я бы не сказал, что я "деловой" человек. Можно по-разному относиться к книгоиздательской деятельности. Либо как к разновидности бизнеса - для зарабатывания денег или заниматься, как я, тем, что нравится и что мне необходимо. В этом смысле я махровый эгоист.

Если бы я был чисто деловым человеком, то не выпускал бы те книги, которые выпускаю. Они не приносят прибыли, в лучшем случае окупают себя. На сегодняшний день я выполняю одну из функций государства - выпускаю те книжки, без которых невозможно развитие культуры, литературы, без которых нельзя считать себя цивилизованным, грамотным человеком.

- К примеру, роман Джеймса Болдуина "Комната Джованни". Эта книга крупнейшего американского негритянского писателя, классика, который у нас был известен только как борец за права негров. В свое время в издательстве "Прогресс" вышла его ужасная публицистика на эту тему. Между тем его книги есть в каждом книжном магазине США. "Комната Джованни" написана в 1956 году. Действие происходит в Париже. Речь идет о любви двух парней и трагической развязке их отношений. У нас книга ходила по рукам в ксероксах и самиздате. Я посчитал, что ее можно сделать доступной всем.

Выпустил книгу Даниила Хармса "Горло бредит бритвою". Туда вошли рассказы, "случаи", и главное - впервые изданные дневники, тщательно прокомментированные. Профессор Флейшман из Стендфорда считает, что это самая лучшая книга Даниила Хармса. Мои друзья в Беркли учат по ней студентов русскому языку.

- На сегодняшний день издание самой маленькой книги обходится в 10-12 миллионов рублей. Книги молодых авторов не окупят эти затраты, не будут распроданы, так что пока такой роскоши я себе позволить не могу. Хотя исключения есть. Собираюсь издать Игоря Яркевича, которого журнал "Огонек" назвал самым ярким писателем прошлого года. А также книгу одного из известных драматургов Нины Садур. А в основном издаю эмигрантов.

- Да, интересен опыт "чужой" жизни, влияние ее на писателя. Впервые я издал книгу Александра Галича "Я выбираю свободу", куда вошли выступления на радиостанции "Свобода", правозащитные письма, статьи с предисловием Марии Розоновой и послесловием Андрея Синявского, а также "Палисандрию" Саши Соколова, которого Набоков называл своим учеником.

Самая яркая книга, которую я выпустил, - это двухтомник Евгения Харитонова "Слезы на цветах" - первая книга русского драматурга, поэта, прозаика, актера и режиссера. Он умер в 1981 году и никогда при жизни не опубликовал ни строчки. До сегодняшнего дня печатался только в самиздате. Это полное собрание его произведений.

Весь современный авангард - начиная с Битова и кончая Ниной Садур - вышел "из Харитрнова", как мы все - из гоголевской "Шинели". Его синтаксис, лексику, его иронию откровенно заимствуют другие авторы, Первый том целиком состоит из самиздатовской рукописи, которую он на машинке перепечатал в нескольких экземплярах. Во второй том вошли дополнительные тексты и воспоминания о нем В. Аксенова, Виктора Ерофеева и других известных людей. Очень яркая и немного скандальная книга. Сейчас она должна выходить в Германии. Идут переговоры об издании в Англии, Германии и Франции. Но мне было "но" ее печатать, хотя я обычно и выбираю те тексты, которые страшно читать.

- Да, и много откровенных неожиданных моментов. Я до сих пор удивляюсь, неужели это можно было напечатать? Наборщицы, бедные девочки, каково им пришлось. Это не лексика ради лексики и "моменты" ради моментов. Это культурное пространство, в котором живет писатель. Эффект дневниковости текста столь же важен, как и эффект художественности.

- Он был первым скандалистом эпохи перестройки, Но я, пожалуй, никогда не ориентировался на то, чтобы выпускать скандальные книги, так уж получилось, и вот почему. Я очень серьезно отношусь к демократии, хотя это слово затерто и себя дискредитировало. Для меня оно означает разумный доступ ко всем пластам культуры, возможность быть раскрепощенным и свободным.

- Многие хотели ее почитать. А откуда ее взять? Не в Америку же ехать. Вот я и дал возможность людям самим составить о ней мнение. Для нас, воспитанных на чопорной литературе, там есть множество эпатажных кусков. Пожалуй, больше всего шокируют читателей откровенные "сексуальные" описания.

Но большая сила таланта автора преодолевает этот хаос, казалось бы, безнравственность. Всему есть психологическое обоснование.

- Три типографии отказались ее печатать, взяв на себя функции цензора, что было, по меньшей мере, странно. Печатали ее в Риге под охраной ОМОНа в типографии ЦК Компартии Латвии.

- Директор боялся, что тираж разворуют. Я подстраховал себя тем, что написал: "Книгу не рекомендуется читать несовершеннолетним".

- Может быть. Но приятно было видеть, войдя в вагон метро, что все читают "Эдичку".

- Честно скажу, нет. Кассовость меня интересовала меньше всего. Я издаю только те книги, которые необходимо издать. Я не очень "крутой" издатель и не богат.

Если сопереживают герою Лимонова, то автоматически и принимают его действия, а не шарахаются, как от прокаженного. Все равно, как принцесса Диана демонстративно здоровалась с больными СПИДом, чтобы показать - это не страшно, не заразно, от рукопожатий не умирают. Люди становятся более терпимыми и ценят индивидуумов за человеческие качества, невзирая на сексуальные ориентации. Выпущено 2 миллиона экземпляров, прочитало ее не меньше 6 миллионов. И... никто не вышел на демонстрацию протеста. Один из экземпляров книги Лимонова "Это я - Эдичка" зачитали до дыр в Лефортове члены ГКЧП.

- Да, он у меня ночевал в течение месяца на кухне. Человек он удобный в общении - спокойный, тихий. Мне он совсем не мешал. Я просыпаюсь утром, а он уже сам завтрак сготовил и сидит пишет статью. Познакомились мы с ним, когда я делал интервью для "Вечерней Москвы". Тогда газета не решилась его напечатать. До сих пор поддерживаем деловые отношения. После первой книги последовали еще девять - "Палач", "У нас была Великая Эпоха", "Молодой негодяй" и другие. Хотя очень многие к нему относятся плохо из-за его политических пристрастий.

- Нет, зачем же я буду насиловать читателя, это личное, для подарков друзьям. И потом, чем меньше поэзии, тем больше демократии.

- Мы говорим, что строим демократическое общество, догоняем Запад. Так вот, я сам убедился, что в развитых странах поэзией интересуются единицы. Мы приходим к такой же ситуации. Конечно, поэзия должна быть, но без рекламы ей не достичь популярности.

- Я хочу дать возможность людям сориентироваться, какие книги читать, а какие не стоит брать в руки. По моему мнению, конечно.

- В каждую книгу заложена 100-процентная прибыль, но поскольку мы разрушили всю книготорговую сеть страны, магазины занимаются чем угодно, но только не продажей книг. Удар нанесен, по издателям и читателям. Интеллектуальную книгу и вовсе негде купить. Так же, как и ту, которая издается в другом городе. И все-таки мне удается продавать книги, хотя и малым тиражом. Очень горжусь тем, что в самой далекой глубинке книголюбы их собирают, коллекционируют, доверяя моему вкусу. Приходят письма даже с Северного полюса и из тюрем. Я приезжаю в США и нахожу там поклонников своего издательства "Глагол".

- На зарплату, которую назначаю сам, она меньше, чем в конторах, которые продают колготки. Но признательность читателей позволяет наплевать на прибыль, на заработок и делать то, что нравится. Особенно интересно быть первоиздателем.

- Я считаюсь главным редактором, директором, я выбираю книги для издания, заказываю оформление художнику. Но есть сотрудники, которые занимаются реализацией, ведут бухгалтерию.

- В ближайших планах около 20 книг. Выходит самая яркая книга американского писателя Уильяма Берроуза "Голый завтрак". Написанная в середине 50-х годов, она была сначала запрещена в США. Вся американская литература отталкивается от нее. Она считалась непереводимой на русский язык. Берроуз - основоположник движения битников. В романе, написанном от лица наркомана, откровенно описываются наркотические фантазии и сексуальные ощущения героя.

Роман Форстера "Морис" будет очень интересен для читателей. По нему поставлен одноименный фильм, который стал чемпионом проката. Роман посвящен взаимоотношениям двух молодых людей. Столкнувшись с ханжеской моралью, каждый из них переживает собственную трагедию. Написанная в 1914 году книга была издана впервые лишь в 1971, после смерти автора.

Мечтаю выпустить в свет впервые в России письма великого танцовщика Рудольфа Нуреева, адресованные австралийцу Патрику Уайту. Они будут снабжены подробными комментариями и приложением.