Яшка Казанова, успевшая стать культовым поэтом современности, стремительно выпускает новые сборники стихов. В этом году были "Алфавит" и "Вы е бон". А теперь вот и календарь "Двенадцать завтраков с Мефистофелем". Появился повод поговорить с одним из самых интересных и загадочных поэтов нашего времени.

- Сильно ли отличается созданный тобой образ от тебя настоящей?

- Скорее да, чем нет. Представь, что ты ешь слоеный пирог. Там есть разные слои. Я не знаю, что там может быть напихано. Если сравнивать казанову и меня, то во мне есть казанова. Но это - не все, что есть во мне.

- Изменился ли твой образ с брутального на женственный?

- Когда я первый раз собиралась в Киев, то написала в жж: если кто хочет меня поопекать, пожалуйста, поопекайте. Все почему-то ждали, что приедет буч. Я не буч. У меня длинные волосы. Я крашу глаза. Я не курю. Поэтому, возможно, образ казановы для кого-то был брутальным, для меня он брутальным не был.

- Ты могла бы влюбиться в мужчину?

- Конечно! (смеется)

- Сколько тебе было лет, когда ты первый раз влюбилась в девушку?

- В девушку - в 16, в женщину - в 5.

- А в мужчину?

- В мужчину - в 19, в мальчика - в 14.

- Как изменились твои стихи за эти годы? Они стали более мягкими и женскими?

- Во-первых, они стали короче. Во-вторых, они избавились от лишней атрибутики. Нет, они не стали более мягкими и женскими. А может, и стали? Не могу тебе сказать. Я знаю, что они поменялись. На мой взгляд, соплей раньше было больше.

- Раньше было больше пронзительности.

- Да? Ну не знаю. Хорошо. Может, я "была моложе и лучше". Все же меняется.

- Что тебя раздражает в чужих стихах?

- Ничего не раздражает. Я могу сидеть и хохотать над чужими стихами. Но это не раздражение, а веселье. Я очень не люблю, когда люди вслух читают свои стихи, потому что это - адов ад, как правило.

- Как будет называться книжка?

- ..."Вы е бон". Я долго думала, как назвать. И так, и этак... А потом какая-то чудесная девочка написала мне в жж: может быть, следующую книжку назовете "Выебон"? Я подумала: ну, чего, здорово, надо назвать "Выебон".

- Нравится ли тебе, как читают твои стихи?

- Мне нравится, как читает Лена Морозова. Я слышала, как она читает мои стихи в кинофильме. Там она необычайно красивая. И рыжие волосы с цветами платья сочетаются невероятно. Она не добавляет в текст лишней эмоции. То, что чувствует она, не противоречит тому, что ощущала я, когда писала стихи. Она спокойно читает, как будто бы разговаривает. Мне очень нравится. Как другие читают, не знаю.

- "ВКонтакте" целый фанклуб существует. Они читают твои стихи...

- Они что, читают вслух? Прикол! Меня нет "Вконтакте".

- У меня сложилось впечатление, что ты очень закрытый человек.

- Да.

- Поэтому ты не любишь публичные выступления?

- Я не люблю их не по этой причине. Я считаю, что чтение вслух стихов автором их портит. Мне не страшно появляться на публике - мне все равно, но я понимаю, что если куда-то приду, начнется: "Может, вы почитаете", и мне будет неловко отказывать людям, которые от меня что-то хотят.

- Ты часто ходишь на концерты сестры?

- Я была дважды. Я очень не люблю, когда много людей. Когда все давят, дышат, воняет сигаретами – я не люблю.

- То есть ты интроверт?

- Нет, я не интроверт, я не люблю, когда много людей. Одно другому не противоречит.

- А у тебя есть любимый стих из тебя?

- Он состоит из трех строк, их не произнесу, потому что это мат. А если честно, то нет.

- Как ты считаешь, можно ли разделять поэзию на женскую и мужскую?

- Нет. Я не понимаю, что такое "женские" и "мужские" стихи.

- Чьи стихи ты любишь?

- Бродского. "Так долго вместе прожили, что вновь 2 января пришлось на вторник" - любимое стихотворение. Меня это потрясло и потрясает до сих пор. Пушкина люблю. Пушкин, на мой взгляд, делал на тот момент то, что не делал больше никто. Он выражал чувства, которые никто не выражал. Он чувственен, эротичен, Он великолепно ритмичен, саркастичен, смешон, он умеет быть самим собой. Женщина он или мужчина – неважно.

- Мне казалось, что у Пушкина недостаточно сильных эмоции в стихах...

- Он на тот момент был абсолютным прорывом. Невозможно брать отдельного поэта в отрыве от истории. Я искренне в это верю.

- Как складывались твои отношения с Москвой?

- Она была ко мне нежна. Тьфу, тьфу, тьфу... Москва для меня не была пастью. Мне всегда было в ней комфортно. Мне, скорее, сейчас в ней некомфортно, потому что я немножко устала от ритма. Но у меня никогда ничего плохого с ней не было связано.

- А с Питером как складывались отношения?

- Питер был до Москвы. А после Москвы, я думаю, в Питере очень трудно. При московском ритме Питер кажется очень медленным.

- Если бы ты знала, что тебе остался один последний день, что бы ты делала?

- Много секса, хорошего вина, вкусной еды. Я бы, конечно, печалилась, а чтобы снизить количество горечи, всеми способами повышала количество серотонина в крови.

- Что легче писать, стихи или прозу?

- Писать стихи. Прозу я давно не писала. Стихи не зависят от усилий, они получаются сами по себе. А проза зависит. Стихи - это часть меня. Для меня ритм более естественен, чем не ритм.

- Ходят слухи, что Арбенина пела много песен на твои стихи...

- Я знаю одну.

- Тебе она нравится?

- Скорее да, чем нет.

- Кем ты мечтала стать в детстве?

- Зубным врачом.

- А я канатоходцем...

- То есть, если бы ты упала, было бы кому тебе вставлять зубы...