Писатель Елена Георгиевская отвечает на 5 вопросов после своего участия в 34 номере журнала "Pinx". Там она представлена двумя короткими текстами - "Тьма тьмы" и "Дети врагов морали".

Елена Георгиевская

Елена Георгиевская - это...

...никто. Человек без пола, возраста и национальной идентичности. Один мой знакомый сказал, что формальные привязки к чему-л., имена, значения и статусы - это такие большие знаки тире на пути к Пустоте.

Своим читателем я вижу...

...Существует старый принцип - "писать одновременно для всех и никого". Могу добавить, что иногда вижу среди читателей тех, кого, в сущности, мои тексты интересовать не должны, т. к. мировосприятие этих людей противоположно моему. Потом выясняется, что мои повести и рассказы им нравятся, но понимают они написанное с точностью до наоборот. Допустим, видят там глумление над малоимущими или геями, а феминистский текст воспринимают не в русле феминистского дискурса и вчитывают в это произведение, мягко говоря, очень странный смысл. У меня нет сил открыть им глаза, поэтому в продолжительные дискуссии с читающими последнее время стараюсь не вступать.

Точно знаю, что субкультурная девочка, агрессивная и невежественная, чьи интересы не простираются дальше нового альбома Арбениной, фэнтези и сплетен на тему "кто с кем спит", - не мой читатель. Я предпочту подобной читательнице адекватного мужчину-гетеросексуала. Вот, пожалуй, все.

Я пишу свои рассказы, чтобы...

...Я не пишу "для того, чтобы". Это физическая потребность. Чисто теоретически могу понять тех, кто начал писать, чтобы выделиться среди однокурсников, чтобы добиться славы или денег, чтобы решить свои психологические проблемы и т. д., но в моем случае задействованы немного другие механизмы.

Читатель, прочитав мою книгу, скажет, что...

...Смотря какую книгу, смотря какой читатель. Я же не могу предсказать реакцию сферического читателя в вакууме.

Я опубликовалась в издании для квира, потому что...

...Если мне предлагают напечататься в "тематическом" издании, которое кажется небезынтересным, я соглашаюсь. Не потому, что позиционирую себя строго как лесбийского автора - напротив, я считаю, что попытки раз и навсегда ограничить себя рамками сексуальной ориентации/субкультуры часто приводят к сужению эстетических горизонтов и вырабатыванию нездоровой тенденциозности. Мне было интересно показать, что лесбийская проза может находиться вне формата дневниковой исповеди и носить скорее экспериментальный, нежели арт-терапевтический характер. Ничего не имею против авторов, пишущих в стиле "сейчас я вам расскажу, как впервые захотела девушку / как у меня случился секс с начальницей на рабочем месте, и чем это закончилось", просто их тексты выполняют другую функцию. Но сейчас (возможно, я ошибаюсь, smile) формат несложной автобиографической истории в лесбийской прозе стал довлеть над всем остальным, что ли. А я больше ориентируюсь на сюрреализм, метафорическую прозу, синтез жанров, расширение границ языка (например, тексты Моник Виттиг, Дженетт Уинтерсон, Маргариты Меклиной).