Российский литературный портал
GAY.RU
  ПРОЕКТ ЖУРНАЛА "КВИР" · 18+

Авторы

  · Поиск по авторам

  · Античные
  · Современники
  · Зарубежные
  · Российские


Книги

  · Поиск по названиям

  · Альбомы
  · Биографии
  · Детективы
  · Эротика
  · Фантастика
  · Стиль/мода
  · Художественные
  · Здоровье
  · Журналы
  · Поэзия
  · Научно-популярные


Публикации

  · Статьи
  · Биографии
  · Фрагменты книг
  · Интервью
  · Новости
  · Стихи
  · Рецензии
  · Проза


Сайты-спутники

  · Квир
  · Xgay.Ru



МАГАЗИН




РЕКЛАМА





В начало > Публикации > Фрагменты книг


Лев Самуилович Клейн
Скурильный Сомов. "Подруга дев" и Дима
(фрагмент книги: "Другая сторона светила: Необычная любовь выдающихся людей. Российское созвездие")


2. "ПОДРУГА ДЕВ" И ДИМА


В биографиях указано, что за Сомовым стоит пятисотлетнее дворянство: в начале 80-х годов XIV века, т. е. при Дмитрии Донском, в Москву переметнулся из Золотой Орды Мурза-Ослан, которому при крещении в 1389 г. дали имя Прокопий. Из пяти его сыновей один, Лев, имел кличку Широкий Рот, а сын оного, Андрей Львович, видимо, сохранивший наследственные черты, получил кличку Сом. От этого Андрея Сома и происходят Сомовы. Только вот Ослану-то русское дворянство пожаловали потому, что и до того принадлежал он к татарской знати - был мурзой. Стало быть, дворянство Сомовых, не пятисотлетнее, а более древнее.

Заманчиво было бы в некоторых чертах Кости (глаза-щелки, отмечает Ротиков, низкий рост, склонность к полноте) углядеть татарские черты, удержавшиеся за пятьсот лет. Но пять веков - это 15-20 поколений. Одна двадцатая крови... Нет, ничего не удержалось. Константин Сомов похож не на отца, Андрея Ивановича, высокого и узколицего, а на мать, Надежду Константиновну, урожденную Лобанову, что можно видеть по их портретам его руки, если их сопоставить с его автопортретом. Он признавал в себе поразительное внешнее сходство с дедом и тезкой Константином Дмитриевичем Лобановым и боялся, что налицо не только внешнее сходство: отводил на сей счет и тяжесть своего характера - мелочную аккуратность, молчаливость, ипохондрию.

Костя - второй сын, родился в 1869 году, в пореформенной России, в Петербурге. Детство Кости было безоблачным и счастливым. Уже в детстве у него проявлялись черты, относимые специалистами к провозвестникам гомосексуального развития ("прегомосексуальный ребенок"). Друг семьи С. Яремич вспоминает высказывание отца Кости: "Костя в детстве любил играть больше один и очень часто играл в куклы, как девчонка" (КАС: 461). Впоследствии критики отмечали кукольность многих его фигур - не только расписанных фарфоровых статуэток, но и героев и героинь его картин. Его первые рисунки - "забавные дамы в модных платьях" (Эрнст 1918: 5). Во всех его картинах сквозит искреннее увлечение дамскими платьями, дорогими тканями, лентами, фижмами, оборочками, кружевами.

Гомосексуальность Сомова проглядывает и в исключительной тщательности и элегантности его костюмов, которую отмечают многие его знакомые - его сюртуки особого покроя, изысканные галстуки.

О своей юности сам Сомов вспоминает в письме к своей сестре А. А. Михайловой: "Я молоденький, папенькин и маменькин сынок, подруга дев - Лизы Званцевой, Анны Петровны, Владимирской, Семичевых и других дев!" Не ухажер, не любовник, а именно подруга. И в дальнейшем в его переписке, если исключить одноклассника Шуру Бенуа, проступает дружба не с художниками, с которыми он был знаком (Кустодиев, Добужинский, Бакст, Головин, Коровин, Васнецов, Грабарь), а больше с художницами - Елизаветой Николаевной Званцевой, Анной Петровной Остроумовой-Лебедевой, Елизаветой Михайловной Мартыновой. Дружил и со своими моделями Генриеттой Леопольдовной Гиршман, Евгенией Матвеевной Патон, Евфимией Павловной Носовой-Рябушин-ской. Ну, и, разумеется, с сестрой Анной Андреевной Михайловой.

Дружил ли он с мальчиками, мужчинами? Дружил, но своеобразно и с немногими.

Александр Бенуа вспоминает в некрологе по Сомову, как в гимназии Мая, куда Бенуа поступил в 1885 г., он приметил двух мальчиков, сидевших на одной парте, оба из "хороших семей" - они были скромно одеты и свободно изъяснялись на иностранных языках. Один, в синей курточке, Дима Философов, из очень древнего рода, оказался сыном генерала, заседавшего в военном суде. Это был необычайно хорошенький, тщательно причесанный блондинчик со светло-серыми, до странности холодными глазами и брезгливым выражением губ. Впоследствии он стал известным литератором. Другой, в коричневой курточке, был сыном хранителя картинной галереи Эрмитажа Костя Сомов. Этого Бенуа описывает в некрологе и в своих мемуарах как полноватого с пухлыми губками, ласковыми карими глазами, "какими-то женскими", и с непослушными волосами. Хотя он был тремя годами старше первого, он, видимо, находился всецело под его влиянием. Оба были вместе уже семь лет - с первого класса, с 1878 года, и встречали в штыки всякую попытку сближения с ними, но у Кости это выходило "как-то мягко, чуть по-женски и чуть конфузливо" (Бенуа 1993: 95; КАС: 477).

Их желание отгородиться было естественным: дружба их носила несколько гомоэротический характер - они часто обнимались, прижимались друг к другу, обменивались ласками, что вызывало брезгливые усмешки других ребят.

Шура Бенуа, сын архитектора французского происхождения, сумел прорвать их оборонительное кольцо, хотя и не был склонен к гомо-эротическим ласкам, а затем к ним присоединился Валечка Нувель, как раз склонный к таким отношениям, и кое-кто еще. Так сложился круг друзей, который собирался на дому то у одного, то у другого. Гимназическое образование давалось Косте с трудом, у него не было способностей к точным наукам, и после десяти лет в гимназии он прервал обучение и был отдан в Академию Художеств. Это было в 1888 г.

Отъезд Димы на лечение за границу, а потом уход Кости из гимназии несколько оторвал его от Философова, а в следующем году в Петербург прибыл кузен Димы из Перми Сережа Дягилев, который поселился в одной комнате с Димой и заменил Диме Костю в качестве близкого интимного друга. На всю жизнь Сомов сохранил неприязнь к Дягилеву и иногда делил эту неприязнь с Шурой Бенуа, который, как и Нувель, входил, однако, в одну компанию с Философовым и Дягилевым, в своеобразный молодежный клуб по обсуждению проблем искусства.

В Академии Сомов к 1892 г. прослушал все курсы лекций и с 1894 по 1897 г. занимался в мастерской Репина. Но тоже недоучился. В Академии вспыхнула забастовка студентов, возмущенных грубостью ректора Томишко. На это вице-президент Академии граф Иван Иванович Толстой объявил, что разберется, а студентам велел записываться в листки отказа от забастовки. Из 380 только шесть человек записалось, остальные - нет. Из профессоров только Куинджи поддержал студентов. Сомов не участвовал в политических акциях никогда, но счел долгом чести поддержать товарищей и отказался записываться. Конфликт постепенно уладили, и все записались, не записалось опять же только шесть человек, естественно, другие шесть, но Куинджи в знак протеста ушел из Академии, а с ним - все его ученики. Сомов также проявил принципиальность, не стал поклоняться начальству и покинул Академию - это означало для студента лишение права участвовать в конкурсе на поездку за границу (обычно в Италию) за казенный кошт. Своих учеников (Рериха и других) Куинджи повез за границу за свой счет. Ну, а для Сомова потеря даровой поездки не была страшна. Он ездил не раз за свой счет - с родителями и сам.





СОДЕРЖАНИЕ:

  • Трудности биографии "Подруга дев" и Дима
  • "Мир искусства" и мир Сомова
  • Портрет Кузмина
  • Сомов и его Миф
  • Влюбленный англичанин
  • Эмиграция без бегства
  • Боксер как Дафнис




  • © Л.С.Клейн, ООО "Фолио-Пресс", 2002