ГЛАВА 7
  
1

Сомневаюсь, что когда-нибудь забуду вечер, проведенный с Луи. Примерно за девять часов - с половины двенадцатого ночи до половины девятого утра, когда я 6eз ног рухнул в постель,- мы прочесали весь Нью-Йорк от Виллидж до Гарлема.

Встретились мы у "Алгонкуина" и оттуда отправились в Виллидж. Кажется, бар назывался "Гермиона ".

Я думал, что немало знаю о наших легконогих любимцах, тех скромных и нежных танцовщиках, с которыми доводилось последние годы встречаться в Нью-Йорке. Но ночь, проведенная с Луи, открыла мне глаза. Больше всего это походило на последние главы в романах Пруста, когда все вокруг неожиданно начинают превращаться в любителей мальчиков, пока на сцене не останется ни единого поклонника женского пола.

- Этот бар тебе должен понравиться, - довольно ухмыльнулся Луи, приведя меня в длинный тоннель, напоминавший канализационный коллектор. Голубой свет, бархатные портьеры, рядок столиков в глубине и стойка у входа. Когда мы вошли, в нашу сторону повернулось несколько голов. При виде Луи по залу пронесся легкий шепот - его явно узнали. Здешней публике мой спутник явно был хорошо знаком.

Мы прошли в глубину зала, и неожиданно изящная официантка нашла нам столик возле самой сцены - помоста площадью в четыре квадратных фута с микрофоном и пианино. Сцена была пуста, лишь усталый молодой человек лениво перебирал клавиши. У них шикарное шоу,- заверил мой провожатый.

- И что же это будет, парень? - спросила за моей спиной Мэй Уэст. Обернувшись, я разглядел, что это не Мэй Уэст... а всего лишь наша официантка, прекрасно имитировавшая великую звезду.

Луи заказал джин, я - кока-колу. Это привело Луи в ужас, но я твердо настоял на своем. В тот вечер мне только не хватало набраться...

Пианист, разглядев Луи, принялся наигрывать в его честь мелодию из "Лебединого озера" - и более ужасной какофонии мне никогда не приходилось слышать. Но парень был вознагражден широкой улыбкой нашего французского Нижинского.

- Приятно, верно? Здесь меня все знают, хотя я заходил за весь сезон от силы пару раз.

- Скажите, Луи, как вы себя чувствуете, будучи знаменитым?

Поверите вы или нет, но он сказал. И это был последний раз, когда я позволил себе иронию по отношению к нему... да и вообще к любому танцовщику. Не знаю почему, но все они самые простодушные и прямолинейные люди на свете.

Когда он закончил рассказ о тех ощущениях, которые испытывает в конце спектакля, когда из темного зала накатываются волны оваций, наша официантка занялась напитками, а я зачарованно наблюдал за происходящим в зале. Большинство дам проходили быстрой походкой, твердо держа шеи и плечи и соблазнительно покачивая тем, что ниже. К нашей официантке это не относилось, хотя... Хотя она смахивала на Теду Бара, укравшую из банка пару миллионов баксов... в те времена, когда доллар еще был долларом.

- Вот ваша отрава,- выдала она в своей ленивой манере под Мэй Уэст.

- Это - парень,- пояснил мне Луи, глотнул Джина, немедленно запил его большим глотком воды, поморщился.- Ну, это несерьезно...

- А чего же вы .ожидали, мой милый, амброзии? - Наша официантка выглядела прекрасно... и как же было приятно услышать, как она произнесла слово "амброзия"!

- Просто немного старого доброго джина. - Хотите еще?

- Только настоящего.

Красавица взглянула на него из-под лениво опущенных век. Даже в здешнем полумраке можно было разглядеть, как накрашены ее глаза.

- Так вы тот самый знаменитый танцор?

- Да, это я,- Луи сверкнул своей ослепительной улыбкой.

- Именно так сказала Мери, когда вы вошли. Но я возразила, сказала, что для танцора вы слишком старый.

"Очко в пользу красавицы",- сказал я себе. Улыбка Луи тотчас погасла.

- Принесите джину,- неожиданно резко потребовал он.

- Я не хотела вас обидеть,- красавица с победной улыбкой неторопливо удалилась, покачиваясь как цветок на летнем ветру.

- Стерва,- буркнул Луи, настроение у него явно испортилось. Но тут к нам подошли два поклонника, по виду из студентов,- очень молодые и чрезвычайно пьяные.

- Послушайте, ведь вы - Луи Жиро, верно? - спросил один из них, коротко стриженный, невысокий и плотный. Другой был изящным блондином.

- Да,- кивнул Луи, после происшествия с официанткой явно ничего хорошего не ждавший.

- Ну, вот видишь, я говорил? - сказал коротышка своему рослому спутнику.

- Он над тобой смеется,- поморщился блондин.

- Нет, это правда,- я попытался прийти на помощь вконец расстроенному Луи.

- У Жиро правая икра на дюйм толще левой,- сказал блондин.

По блеску в глазах я понял, что он страстный поклонник балета.

- Пожалуйста, покажите нам,- попросил коротышка,- я заключил пари.

Луи, эксгибиционист до мозга костей, задрал брючины, чтобы продемонстрировать свои крепкие ноги, в этом свете отливавшие голубым мрамором. Этого было достаточно, чтобы убедиться, что одна нога толще другой. Юноши касались его тела осторожно, как дети в музее.

- Я победил,- заявил коротышка и оттеснил блондина прочь, хотя удалось это ему не без труда.

- Симпатичные ребята,- улыбнулся Луи, к которому вернулось прежнее настроение.- Похожи на маленьких симпатичных кошечек...

- Мне так не показалось,- буркнул я.

- Опять ты за свое, дружище? Хватит думать о девочках и мальчиках.

- Ничего не могу поделать, Луи. У меня тонкая душа.

- Я многому мог бы тебя научить,- с хитрой улыбкой начал Луи, однако, прежде чем он успел начать первый урок, вернулась наша красавица с новой порцией джина.

- Вам привет от владельцев заведения, мисс Павлова,- надменно бросила она.

- Не пошли бы вы...

- Нельзя так разговаривать с дамой,- оскорбилась красавица, одарив нас прощальной улыбкой Бланш Дюбуа.

Но тут к нам подошел Молли Маллой - тип лет сорока, с тонкими правильными чертами лица, в малиновом вечернем костюме и белокуром парике, как у Джин Харлоу.

- Привет, Луи, давно не виделись,- сказал он хриплым голосом, не совсем женским, но и не мужским. И присел за наш столик, привлекая всеобщее внимание.

- Как поживаешь, Молли? Я был очень занят... никак не мог вырваться.

- Ничего страшного. Это твой новый цыпленок? - спросил Молли, покосившись на меня.

- Да,- улыбнулся Луи.- Симпатичный птенчик, верно?

- Дорогой, тебе всегда достается самое лучшее. И я знаю почему...

Он вульгарно хохотнул, я скромно отвернулся и взглянул в сторону бара, где молодые и пожилые мужчины самого разного облика украдкой тискали друг друга, увлеченные процедурой ухаживания. Наблюдать это было очень забавно.

- Молли, ты все еще даешь все ту же программу?

- Я ничего не меняю вот уже десять лет... Посетители ничего другого не позволят... даже если бы я смог. Расскажи, милый, что происходит? Все эти балерины, убивающие друг друга... Кто это сделал?

- Черт меня побери, если я знаю,- буркнул Луи и сменил тему, как делал это каждый раз в разговоре со мной. А ведь я все время пытался завести речь про убийства, старался расспросить его о некоторых вещах, которые позарез нужно было выяснить, чтобы получить доказательства. Луи отказывался говорить но я не сдавался. Придется напоить его до потери сознания. Это явно окажется нелегко, но и другого выхода нет: я слышал, что, подвыпив, он становится весьма разговорчивым. Недаром древние говаривали - истина в вине.

- Послушай, милый, это же такая сенсация! Уж можешь мне поверить. И такая реклама! Если это не помогло распродать все билеты, тогда я не Молли Маллой.

Я не мог не спросить себя, в самом ли деле он Молли Маллой.

- Идите сюда, мисс Присс,- строго приказал он нашей официантке, которая подчинилась с видом принцессы, оказывающей одолжение бедняку, или святой Терезы, идущей на муки.- Еще один джин Луи Жиро, еще кока-колу и "том коллинс"... Вы все поняли?

- Я не глухая,- раздраженно буркнула оскорбленная красавица и принесла очередную порцию. Когда Луи прикончил свой третий стаканчик джина, настроение его явно поднялось; он был буквально на пороге откровенности. Я терпеливо выжидал подходящего момента.

К восторгу посвященных, Молли начал свое шоу. Я был в полном недоумении: в нем упоминалось множество людей, о которых я никогда не слышал, а еще пародировались известные актрисы, причем эти шаржи были весьма далеки от оригиналов, да и все остальное было примерно в том же духе. Представление он закончил песенкой о неразделенной любви и исчез под бурные аплодисменты за дверью, находившейся в задней части сцены.

В клубах синего дыма пианист продолжал бренчать, голоса звучали громче, а ухаживание возле стойки становилось все более неприкрытым.

Во время последнего номера Молли Луи взял мою руку и зажал ее, как тисками. Я оставил попытки высвободиться, так как знал, что вечно это продолжаться не будет. Именно так я всегда говорил себе, попадая в трудные ситуации, особенно на войне. К счастью, скоро он устал тискать мои пальцы и отпустил их. Следующие полчаса я сидел, подложив руки под себя.

- Симпатичное местечко,- заметил Луи, когда Молли покинул сцену.

- Миленькое,- согласился я.

- Я пришел сюда в первый вечер после приезда в Нью-Йорк... лет десять назад. Совсем еще мальчишка, только что из Европы... Не знал по-английски ни слова. Но добился всего...- он рассмеялся.- Один симпатичный пожилой джентльмен сразу же забрал меня с собой. Последний французский мальчишка больше понимает в любви, чем любой американец, так что я быстро нашел себе дом. Потом, чтобы чем-то заняться, подался в балет. Я люблю работать... работать, спать и трахаться.

- А когда вы встретились с мистером Уошберном? - поинтересовался я.

- Однажды он пришел за кулисы - в моей прежней балетной труппе. Тогда я танцевал в прекрасной "Синей птице"... Думаю, это была лучшая "Синяя птица" со времен Нижинского. Меня старалась заполучить каждая американская труппа. У Уошберн было больше денег, потому я перешел к нему, и он сделал меня premier danseur. Я ему очень понравился. Он обращался со мной, как с королем.

Вам не надоедают старые балеты?

~~ Я ненавижу современную хореографию,- фыркнул Луи, моментально забыв про свои увлечения кошечками и тому подобным.

- Даже балеты Джеда Уилбура?

Луи пожал плечами.

- Он, пожалуй, лучший на сегодня... так мне кажется. Но меня не очень волнует, если я не буду в них танцевать... Разве что в "Затмении" и еще в новом балете...

- Где отец убивает девушку, да?

- Кажется... Сказать по правде, я не обращаю на сюжет внимания. Просто делаю то, что говорят. По крайней мере, Уилбур дает делать такие вещи, которые мне нравятся: tours en 1'air и все такое. Это здорово...

- Интересно, что означает этот сюжет?

- Почему бы тебе не спросить Джеда? Он тебе прожужжит все уши. Когда он начинает говорить об искусстве, меня просто в сон клонит.

- Вы говорите точно, как Игланова. Он фыркнул.

- У нас много общего. Я ее люблю. С тех пор как мы познакомились, она для меня, как мать. Луи, нужно сделать это, Луи, нужно сделать то... Луи, не ходи с матросами, Луи, не дергай головой, когда заканчиваешь пируэт. Луи, не кланяйся так низко после спектакля... У меня никогда не было матери,- неожиданно закончил Луи, и мне показалось, что он вот-вот разрыдается.

- Это ужасно,- кивнул я.- Я имею в виду, как мистер Уошберн пытался от нее избавиться перед тем, как убили Саттон.

- Подонок,- буркнул Луи, мрачно облизывая край стакана с джином,- Он просто не мог этого не сделать. Это в его стиле... такие грязные номера. Правда, мне на него грех жаловаться... но все это до тех пор, пока я на вершине успеха. Стоит только возникнуть хоть малейшим неприятностям, будут плохие отклики в прессе или еще что-нибудь ужасное,- тогда прощай, Луи! Я-то его знаю.

- Он - бизнесмен.

- Балет - искусство, а не бизнес,- возразил Луи, сформулировав, насколько мне известно, свое первое и последнее мнение о балете.- Но видел бы ты его физиономию, когда он узнал, что мы с Эллой собираемся покинуть труппу! Его словно бревном трахнули. "Послушай, Луи, ты же знаешь, мы старые друзья..." Он всегда со мной пытался так держаться, так что я крепко зацепил его, когда сказал, что Элла взяла его на пушку.

- Вы думаете, она действительно так сделала?

- По крайней мере в том, что касается меня, у меня не было ни малейшего желания покидать труппу, хотя я часто про это думал. Мы просто поговорили, и все. Потом Джед пытался заинтересовать меня большим мюзиклом, который собирается ставить осенью, но я отказался. Я имел в виду, что деньги - это совсем неплохо, вот только все больше их уходит на налоги... А потом ты на полгода остаешься без работы - и никаких денег больше нет... Это совсем не здорово. Нет, я предпочитаю регулярно получать зарплату... чтобы денежки капали каждую неделю.

Раньше я даже не подозревал, что Луи так внимательно относится к деньгам, так тщательно считает.

- Интересно, почему Элла сказала Уошберну, что вы покидаете труппу вместе?

- Просто чтобы его немного припугнуть, набить себе цену. Она-то знала, что другую балерину на ее место не найти. Только строго между нами: я думаю, примерно через год она в самом деле собиралась уйти из труппы, но одна. Уйти в какой-нибудь мюзикл... Мне кажется, именно потому она так рвалась заполучить в труппу Джеда. Да, она хотела танцевать в по-настоящему современном балете и все такое. Но главное - так обработать Джеда, чтобы он обеспечил ей работу на Бродвее. Она здорово умела все просчитывать.

- Я думал, Джед присоединился к труппе из-за вас.

- Ты уж слишком высокого мнения обо мне,- усмехнулся Луи и так ущипнул меня за ляжку, что я едва не взвыл от боли.- Я говорил не о том, почему Джед пришел к нам, а о том, почему Элла хотела, чтобы он это сделал, почему подала Уошберну эту идею.

Я долго тер ногу, пока боль не прошла. Когда-нибудь я основательно поколочу Луи - если смогу. А если не смогу, то уж, по крайней мере, доставлю ему массу неприятностей.

- Уверен, Джед сделал это ради вас,- искренне заявил я.

- Ты так думаешь? - усмехнулся Луи, прикрывая рукой зевок. В баре было душно, единственный вентилятор исправно грохотал, но не мог выгнать дым.- Он уже много лет в меня влюблен. До тех пор, пока мы не стали работать вместе, вечно писал мне безумные письма.

Я помахал официантке, которая, не задавая вопросов, принесла нам новые порции. Прежде чем отойти, она смерила Луи цепким взглядом, и тому это не понравилось. Однако, как я уже говорил, у него были собственные методы лечения. Еще немного джина - и настроение его поднялось. Я попытался заговорить про мистера Уошберна, но он предпочел вернуться к Джеду.

- Я - одинокий волк,- заявил он, вытирая потное лицо тыльной стороной руки.- Большинство парней заводят себе миленькую кошечку и успокаиваются, но я не из таких. Когда я был моложе, бывало, приходилось ублажать и стариков, только мне это никогда не нравилось. Когда тебя кто-то содержит, это недостойно такого мужчины, как я. А именно таковы намерения Джеда. Он хочет, чтобы я с ним поселился и оставался только с ним, пока он будет дюжинами ставить для меня балеты... и пока я не стану слишком стар, чтобы выходить на сцену.

Даже если бы мне нравилась идея лечь с ним в постель, чего я не делал и никогда не сделаю,- вести такую жизнь я не согласен. Что же касается балетов для меня... Именно это он сейчас и делает; вот только платит за них мистер Уошберн, наличными, а не я своим задом... Я уже тысячу раз говорил об этом, но он не слушает. Джед вбил себе в голову, что я его большая любовь, и я ничего не могу с ним поделать. Ты только подумай: человек, который провел столько времени среди танцоров, ведет себя просто по-детски.

Нет, он пришел к нам именно потому, что в труппе был я... а не из-за Эллы или денег Уошберна. Поверь мне, от него чертовски трудно скрыться. Я просто не могу переодеться - в этот момент он вечно крутится в моей гримерной. В конце концов удалось убедить его, что у нас с Эллой роман. Думаю, он поверил, что я могу играть и в эти игры. Пришлось посвятить Эллу свой секрет, и все пошло отлично до тех пор, пока я не обнаружил, что она всерьез ждет, когда мы этим наконец займемся. Я чуть не рухнул, когда вдруг она мне это предложила.

Конечно, я отказался; с тех пор мы поссорились и, должен тебе сказать, поссорились основательно. Она использовала любую возможность навредить мне - как на сцене, так и вне ее. Мне страшно неприятно в этом сознаваться, но когда лопнул трос, я облегченно вздохнул.

"То же чувство испытало множество других людей",- подумал я, допивая третий стакан кока-колы. Кофеин явно действовал: сна ни в одном глазу, и я все больше возбуждался.

К нам присоединился Молли в черном атласном костюме и темном парике.

- Неплохо складывается вечерок? - поинтересовался он.

- Первая настоящая гулянка в этом сезоне,- блаженно выдохнул Луи.

- Ну, должен сказать, вы не могли выбрать лучшего места и лучшей компании,- подмигнул мне Молли.- А вы тоже танцуете, дружок?

Я намекнул, что состою в кордебалете.

- Мне кажется, там куда больше лесбиянок, чем следовало бы,- заметил Молли, поворачиваясь к Луи. А что случилось с теми ненормальными красотками, что были в твоей компании?

- Разлетелись,- хихикнул Луи.- Расправили крылышки и упорхнули! Все исчезли...

- Довольно свежий взгляд на вещи,- заметил Молли, одаривая меня нежной улыбкой. Прежде чем покинуть "Гермиону", мы еще несколько раз выпили. Я был до неприличия трезв и лишь немного нервничал, тогда как Луи пьяно рыгал и совершал бесчисленные выпады так быстро, что я с трудом успевал их парировать.

В четыре утра наше путешествие завершилось в турецких банях в Гарлеме. Я был наивным человеком, полагая, что если Луи вздумает ко мне приставать, то в банях я окажусь в безопасности. Ведь это все-таки общественное место, где есть администрация, которая придет на помощь... Да, я серьезно ошибался.

Мы разделись в разных кабинках, как на пляже потом поднялись наверх, в бани: большой бассейн, парилки, душевые, а в самом конце - большая полутемная комната отдыха с доброй сотней лож, на которых полагалось дремать, когда тепло откроет все ваши поры.

Вот только дремать там никто и не думал.

В ярком свете у бассейна я почувствовал себя неловко; отчасти из-за того, что творилось вокруг, но в основном из-за Луи, внимательно меня разглядывавшего.

- Где это ты накачал такие мышцы, детка? - спросил он низким хриплым голосом.

- Отбиваясь от балетных,- спокойно парировал я. Но на самом деле я не был так уж уверен в себе. Без одежды Луи смотрелся как греческий бог - сплошные мышцы и прекрасные пропорции. Наше появление привлекло даже большее внимание, чем в баре. Вокруг стали прохаживаться старые толстяки, причем один был настолько стар, что едва мог ходить. Выглядевший как почтенный респектабельный банкир, он и сопел, и пыхтел, и вообще вел себя как ненормальный.

- Пошли в парилку,- предложил Луи.

Игнорируя все щипки и поглаживания, мы пробились сквозь толпу пожилых джентльменов к парилке, в которой засело множество молодых людей - черных, белых и смуглых. В облаках пара они казались смутными призраками - на расстоянии фута уже ничего не было видно. По всей парилке шел бетонный полок, и на нем в самых разнообразных комбинациях забавлялись такими вещами, о которых я и подумать не мог. Мы словно угодили в ад; единственная лампочка под потолком силилась разогнать мрак порочных страстей. Впервые за ночь у меня возникло желание сдаться и убежать, бросив чертово дело на произвол судьбы. И только мысль о Джейн меня удержала.

Мы взобрались на полок. Луи вытянулся и томно засопел, но я уселся прямо, скрестив ноги. Все было просто ужасно. К моему счастью, он был пьян и не так быстр, как обычно, так что я успевал держать его пуки подальше от себя. Как ни пытался я хоть что-то выяснить, ничего не получалось. То ли он оказался хитрее меня, то ли был слишком пьян, чтобы соображать.

- Иди, малыш, ложись рядом,- бормотал он сквозь пар, в клубах которого к нам придвигались смутные тени. Потом эти тени внезапно обретали лица, с любопытством нас разглядывавшие. Разглядев, что мы вдвоем, и встретив мой яростный взгляд, они предпочитали растаять в красноватом тумане.

- Луи, я уже тысячу раз говорил, что этого не люблю,- негромко сказал я.

Он сел и так близко придвинул свое лицо, что я разглядел даже красноватые прожилки вокруг голубых радужек.

- Не думай, что я ничего не знаю о тебе,- сказал он.- Ты считаешь, я не знаю о Джейн?

- Что вы знаете о Джейн?

- Ты это знаешь не хуже меня. Все в труппе знают... Так что нет смысла притворяться.

- О чем вы говорите?

- О Джейн и Элле.

- И что вы хотите сказать?

- Перестань притворяться дураком. У Эллы с Джейн был роман, ты разве не знал? В прошлом году. Элла по Джейн просто с ума сходила. Насколько я знал Эллу, Джейн единственная, кто ее так возбуждал, ну, может, кроме меня. Все это началось из-за того, что я ее отверг.

- Не верю!

Тогда спроси у Джейн... она сама расскажет. И заодно расскажет о той стычке, что у них случилась. Если она этого не сделает, это может сделать полиция.