мои руки

охватили вокруг
моё тело

мысли разбежались как круги на воде

вслед за тобой
ушли без оглядки дожди
и речь обмелела

трепыхал плавниками закат в неводе рыбака

ветер в костре
последний раз сухое
пламя воздел

выйти к морю и кутаться не в твои руки

                 (... только моё ненастное
сердце припозднилось, ещё облетает, но цепко хватается
за каждый листок, что отбился от
                  жёлто-червлёной
стаи, от эпохи, запропастившейся где-то,
от кровавых событий, пока ты зщанят тщеславным трудом
и юными мертвецами. Вторые сутки
                  мается дождь так,
что осень пустилась вдогонку за нищенством,
словн безумие за пророческой речью Орфея. Хорошо, когда
никого не ждёшь: выругаешься
                   любовно-матерно
и поплетёшься за мудростю к эллинам; читаешь древние
строфы, а сам думаешь: “Где этот мальчик
                 с влажномерцающим
взглядом? Бутылка фалернского допита,
а он не приходит, негодник”. Книга вываливается из рук,
буковки расползаются по всей квартире...)