сирокко дует в подвале по п’дстилке для льва из з’опарка катор’ смотритель диких зверей сменял на сваво п’рнишку плененного, катор’ римашки схватили на выходе из тролебаса, ранцы на спинах, сосульки во рту, а тяжела масса крестьянска несовершеннолетки брошенного, голый весь, ему бы зенки т’ращить как гиппопотаму на шее в’ревку, а тут семьсот кило голов взрослава жруева в’лосатиков, сбоку дерьмо засохло, семь раз в жопу ‘ставлял и по маненьку килограммами свежачком прям в нужник сп’скал, на кухне с’бирал их кровушку и п’джигал в к’телке, разбух на полу сидя, п’днимая двух рыжих шестнадцатилеток, что он сожрал на вертеле з’жарив как кроликов, ляжку, жопец с в’лосами, выщипанными на п’звоночнике, с’баки з’травили при Лалла Хадидже ч’тырех свиней, оттель сплевыва’т к’стяшки в глаза магометанцам, шт’ жрут и слюна течет прям из пасти, дичь срет черным в мисочку, тюрбан вспотел на бл’ндинчике метисе тринадцатилетке, с моря в’терком пахнуло ’вропейским, з’пачкал свои члены м’терински, оттель школьники ’вляюцца для любви, первый сочок брызжет на гигантский пупок шт’ в спазмах п’ристальтических сжима’цца, ему дрочат аж семь разов, спать не дают, папаша его н’сытился, старая львица к нему пр’вязана, ’хапки с’ломы прибиты, там валяюцца шлюханы с хуями калом з’мазанными, любовн’чки с флейтистк’ми, львиц’ми беззуб’ми, безкохтист’ми, бесфартов’ми, крыса хлеба’т из п’стой миски, пр’борчик п’рпурный рдеет в лучах р’светных, пердеж ш’зофреника шт’ з’тылком пр’слонилси к п’дстилке, р’спустив косу на куче угля вздыхая при вздрочке чесн’ком ’трыгивая в м’рской в’терок, до самых п’трохов пр’няв, хуи, складки, печ’нь, сер’це, ж’лудок, любовники в соитии, семь малют’к семь акме слизыва’т с ч’твертого хаика чернова слипшег’ся меж их двумя ртами, гигант уг’льщик ‘дет по кам’нной лес’нице ш’тающейся под его трехсоткил’грамм’вым весом, голова грудь ’кутаны мешком с толстой в’ревкой в угле ’спачканной, грязные к’мочки р’збрызганого мозга ск’тились в пробор, щупа’т, на пл’щадке третьева ’тажа меж тремя трина’цат’летками, утренний бл’ндинчик, целка кр’воточаща пр’липла к щиколке, в руку зубк’ми цепилси краш’ными в зеленый цвет, в белой л’дони з’жата гр’дина, да ишшо бл’ндинистые патлы схватил, п’днял, аж подм’шок и до челюсти, оп’стил, щиколку сжав чет’рьмя чел’стями, пальцы ног тринадца’летки сжаты, з’вернулись нутрь, пока он на коленях стоит, сплевыва’т х’ркотину в рот тринадца’летки шт’ баюкает, вперед назад, шт’ трецца, лицом к лицу, рот гиган’ский о б’шку р’спялив, тринадца’летка в к’робке заснул, ’ртерия сонная вздулась, спит ’тдыхает, с ’зыком высун’тым изо рта, комок скользит по потному пробору при сжатии жопца, анус ’зрыгает ’статки белых в’делений, темна’ струйка с’чицца брызжет ему н’ спину, семь раз сп’стил оттель, выш’л из тюряги, бьет наотмашь, справа, слева, сзади, анус малолетки вздрагива’т кр’снеет, целка черна’ в пыли уся антрацитной, аж до пенсии стояк бу’т, н’га по м’стовой в’лочицца тринадцатилетка пальцами перебира’т, шт’ феса вытащил из мешка, бьет н’чальника каблуком, катор’ дудки в к’лаках зажавши трясет своими ста к’лограммами македонца бл’ндинчика из котор’ пя’дисят кило жопец составля’т, прям в погреб н’правился, там в трусах ’бтянутый хитрый ханджар, эпидидим в шрамах м’рсокими чернилами через дырку гидроцельную бл’стит фиолетовенько шт’ кончиком ‘зычка без конца т’ребитт праву’ складку сифилитички а слев’ хнойник семь месяцев ран’ не зажива’т пятидеся’летка старый пр’ктивовал с шестнадцатилетками и до двадцатилеток свои органы пр’ститутски п’редавая тринадца’леткам и семнадца’леткам вертаясь без нох ’ставив их под ’брушившимся куполом посля землятр’сения в Скопье, в трусах п’лосатых н’чальничек ему вставля’т, кажный литр крови живой в плоти старческой, шт’ в грудках, выпятив дерьмо черное из своей дырки бл’ндинистой, пятьдесят раз петух кричит в короне смертельной в’круг кучи пятидесяти старперов, покуда куча ’тбросов начальника не окружит, три раздела полных, заперев семь запоров ж’лезных, упал на бок, лохти слева выпятив, шел задуть свои шестнадцать свечей з’пихнув контракт ч’рнилами н’видимыми н’писанный для суходрочера, шт’ никак не насытится, ноги н’прягая, аль засунуть н’чальнику жандармску изрубл’нному в трусы, кады он в жару просеменит в’круг б’рделей, до крови выдет, смертельны’ бабки, первы’ выплаты, перв’ взнос, вскрик, визг, три раза побо’у, за свободу, сплевывая кр’вянку, шашнадцать разов призвав перв’родным криком н’чальника штоб снов’ начал, снов’ плюнул, аж штоб семь аль девять новых борделей ’ткрылось, сперманка брызнула аж в м’теринское лоно, на двадцать четыре ануса хват’т и для тринадца’леток и для двадца’леток ч’репушки р’змозживши п’дняв прядь в’лосни бл’ндинистой с заляпанной дерьмом спины, лассо в лаврах Вардара брошено, тащат в стаде хде ево х’зяйн уста’ши упал на ’сфальтовый выезд, черный узел висельной петли в Мерседесе бр’нированном, а там дудки ножи спрят’вши шофер с торсом ’бнаженным, при тряске на вираже горло тр’сется ’бвязанное лент’чкой, Герр Доктор, у нево н’ручников н’борчик, черны’ п’рчаточки, ’фродизьяком натершись, п’драчивая ему ‘тросток, через Эпир, Пиндосию, Тессалию, Парнас, Беотию, пять разов спустил ‘зрослый, Феб прям в полном сиянии, маяки маячат, мрамор л’бораторный отработ’н, сундук раскрыт, подняв бл’ндинчика в ево плащике черном туда где еврейская семья целиком замурована, вульва, анус в агонии в кладке стены античной залеплены, отель семь сгустков брызжет, дедуган материнский, дедуган папашкин, папашка, мамашка, старший, младший, двоюро’ный, аж до грудей, на мрам’ре, cобира’т сгустки, р’зложены в ящики эбеновы, ‘брезки на сотую часть лобка македонскова ’бмазав ядом кураре, шт’ ему на грудях в Пирее, в Афинах, трицепсы желчью ‘змазали, метр Бальяна, сто трицать кило каппадокийских, бл’ндинчик с затылку до торса, лобки черные до пят, оседая на складки, соски р’здулись под телекамерами СС, равнясь смирно, немецка хватка шофера с к’лаком ’бмазанном дерьмом, прям сапогом в турецку прихожую аль бл’ндина хвата’т под фетром притаивш’сь во мраке, н’гой в черной мокас’не вставши на т’буретку, базуки наставив на р’башонки узкие, резаки ‘зрезанные в вуальки з’вернутые, при свете свечей, семь семнадца’леток вытян’лись под папашей, лифчики как у мамаши, бигуди бабулькины на бошках, кепочки дедулькины, губки белы от холода красным крашены, сестричка лисичка слижи выгрызи, ’громный рыбник голый, ноги, к’лени, бедра, плечи, з’тылок ‘нкрустированы камнем, кв’ртал шестнадца’летних, спины прижаты, ‘крававленные шкуры ягнят, хрома’т присевши на корточки толстые колени в дерьме ’бмазав сбросив локтем прикрыв лавры, н’чные горшки сгреба’т грудой с под ануса апосля дрочки, еще темноты поболе давай, два куска две створки б’гровые распялив в глине ‘змазав, тридцатилетка ’граничива’т п’лумрак теней, шерстянка черная выбрита фся свежачок терпкий в двух к’лаках в черн’м дерьме, рука в п’рчатке белы’ бока д’лбит, ‘зык высунул аж к соскам кр’воточащим припавши сякий раз ‘здыхая громко, ’тпуская семому ево уши схваченные пьянившись пылью при ебле в’летающей из жопца, хуй д’ставая из тени тычась своей красной г’ловой в бок, второй раз анальные соки с силой в’тряхивая, жеско, серая масса, хуй спратав и ’бнюхивая семь мужиков с’рокалетних стоящих в п’лумраке, пятисят драхм п’звякива’т в правом ухе, левый бок прижамши к с’сновому столбу, хуй спермой к животу приклеимши, правая н’га ’пираецца о ладонь левой к’ленкой, з’гибая правый б’льшой палец левой л’дони, у трехъяйцевого серое вещ’ство посеребрено, рыбак гол, з’путавшись в з’брошенной новой сети, пальцы сплетя на з’тылке под каскеткой з’ляпанной желчью н’двинутый на з’леные ‘громные з’туманенные глаза, з’сунув свои аж трицать три с’нтиметра в узкую дырку ануса нутреннева на уровне жопца двадца’летки пойманного, м’лалетки ’траханного мулом в вихрях Вардара, лоб выпятив, двести драхм в семи свертках слож’нны в дырке на глине, тридцать три сант’метра к л’мону, где прячет свое добро к’лдунья, р’сставив ‘сушенные на семи в’трах руки, хуй, хвост свиньи, эпидидим бл’ндинчика надрочен, подмытый проборчик в ш’рстянке семнадца’летки, папашка снял ночью теплые к’льсоны, в калошках в сабо, барашек скребет мемориальну стенку, дает в зубы матушке свою струйку ’пидидимску штоб причесала, прощитали, жопец п’днявши под выступом стеллы фаллоидной феникийской, ’хватив втору штуку ’трытую на глине, сбившись в кучу средь множества сук, п’реступая порожек, таща в двадцать рук струйку аж до полной ‘тключки, штоб волоком эппдидиму в глубине рудной, там на дерьме под присевшим, удары с’пога в жопец дерьмом ‘змазанный уж семь месяцев как, привязав его за шею ‘бручем з’паянным, как свинью к скале, рыло губы к’льцо в н’здре, валится брюхом на дерьмо оттель семь раз брызжет жижа р’збрызгавшись ж’вотная, тридцатилетка ‘зрезанный в смоле з’пачканный мелом недра чертит, свои четыре яйца в двух л’донях сжавши, свою залупу вытащив с под лобка ’твисшего, до темноты дрочит покуда старшенький с Бали не придет с патлами з’лотыми под фетр’вой черн’й шляпой, с’брав серое в’щество в черный м’шочек, привязав ево к шнурку т’рчащей пуп’вины, толсты’ серые сиськи из черн’го к’рсета т’рчат, уши ‘твисли кольца золотые ’тборные звякают, крест на лбу симпатяжки, медальон мамашкин м’рцающий к щеке снутри прижат ’зычком, снять его, п’хоронить, кулак америкоса при выходе из сумрака сжима’т залупу вставшего хуя, в свете свечей трясется трость, сперманка вся в эпидидим з’пихнута, к красному косяку, там прям с ануса механика, шт’ сняв труселя, ’ткрывается перед залупой, шт’ выливаецца в плоть молочную, в’лосня черная, парад яиц разбуха’т эдемски, щупа’т под жопцом механика шт’ при б’рлении кр’вянки у своих легких напрягаецца с ‘лимпийским сп’койствием, разделыва’т н’жом до крови свежанину светящ’ся сперманки, шт’ оседа’т на пальцах ног р’ставленных веером, перед в’лосатиками четырнадцать раз крепко вздрочнув, м’ханик в ведре с водой к’пает ноздри полные затхлой старой сперманки и м’зговых сгустков н’текших с уха, спуска’т в н’дроченный пр’борчик, мечтая о ковбое из кино, ‘жеквартально ‘тянувшись на полную, ведет его тот шт’ с Бали, в шортах пр’ститута, при помощи старшего, хрипит кричит визжит, с’чится, лассо трецца о дудочку ’ченическую, отчаво ево синие усишки кончика метиленового, колени, руки, к’лаки, живот, горло, челюсть, мочки з’брызганы гноем, кровью, дерьмом мертвяков, водой, лимфой, при п’реносе жирных тел, шт’ терлись о ево бока с ц’почками да мед’льончиками, м’льчонки до смерти ‘голодамши лижут мрамор, аж правые к’лаки п’рехватыва’т спуск сперманки с хуя шт’ р’здулся диаметром с руку, тот шт’ с ч’тырьмя яйцами, вставив, левым к’лком взбива’т шары тяжелые, нарывы под мышкой, раздвига’т плечи, выпива’т жижу, тяжко, аж ста двадцати кило весу рыхлое не ‘крепшее тело евойное шт’ ценицца на Делосе, дюжину пробива’т, сопя, хрип в проборе, пот р’бочий сквозь р’баху пробиваццца, от шеи аж до копчика, прилипши сжавши подскакива’т позади те шт’ с СС соскочили, скока памятников падшим, ‘бнюхив два торса, сбоку до жопца к’лаком мнет мякоть, ‘роматный пробор, три раза медленно вставив мягкий штоб р’зорвало пробор сбоку, шов р’зошелся у старпера шт’ к’лаком приоткрыл дырку в жопец вставив полшара з’вязав плоть стиснув татуированный звездой Давида челюсть раввина ‘бнюхива’т присев на толчке ‘спражняясь, нажав на пробор откуль выдавил с под пальца сочок с жопца с’чащийся с дырки, вытащив к’лак вставил в другой анус, старший хрен п’днявшись с матрас’ шт’ соск’льзнул р’стегнувши свои порты катор’ пес в к’мендантский час кады на Западе спят ст’рожа в садах еврейских м’лчаливых, смазав шары р’стянув свои красны’ красы пятнадца’летки в вульве м’лолетки, вытащива’т хер старпера шт’ вышел с’хим из семи пезд, пр’бабки, бабки, ‘стрицы в к’лыбельке под к’лодой мясника, а там, с грудины, р’спростершись в кр’вавом падении, аж до ханыги р’бочего, предлага’т ему свой хер, шт’ в кр’винке, н’ручники надев, п’двесился штоб на глину спрыгнуть откелева лезет на плаху, а рядом хрыч старый вытира’т т’порики, нож’чки, пилки, мотовило с черной к’лючей пров’локой, прабабка справа лапшу к’тает, наполняя пузыри, хрыч у кассы плату взима’т, ему п’сетители уж бабки суют прям пачками штоб за цену небольшую п’щупать хер мясника, шт’ отрежет им кусок жопца м’лолетки до р’света дня Святого Николая, п’двесив на распялку п’блично на площади четверть бычьей туши, р’спяв сына девс’венн’цы, семь лет ураган бушу’т, кажный год кр’воточит, и можно р’счленить тушку, бл’гословить ‘струменты, п’днять цену, девчонку п’качать, з’садить золото старбени, слепой старикан к’стрированный пр’гуливацца, с иссохшей р’чонкой на перевязи, к Дельфам н’правившись, отель, в гл’бине грота восстанет семнадца’летка изрезанный, с голым туловом, культи бедер прижав аль р’зложимши на мраморе паросском, грива рыжая взл’хмачена, трех голых в’лосаток шт’ ночью выходят на промысел, семнадца’летка приманива’т ‘грая на флейте живой своим бел’м хером, задушить брахиота на дубе желая, фронтоны охватив, снег на горе Парнасской лежит, тележка пр’ститутов до первых лучей, сутенер затянут в ягнячью шкур’ с м’кушки до пят, бела’ грива з’вязана под п’дбородком, к’чается на своем осле в сбрую одет, вц’пивш’сь двена’цатью пальцами ‘кровавленн’ми в семь анусов, п’рекатываясь по белом’ снегу вместе со ск’том, под тремя бр’зентовыми ш’трами семь пр’ститутов, от трина’цати до два’цати г’дков, голые, р’зукрашенные, л’снящиеся, в кр’овянке, в синяках от тряски, изо рта в рот тот же наворот, из ануса в анус то же хер, от хера к херу тот же анус, под кучей меха, л’хмотья те’тральных н’рядов, кожа, дыша через дырку, семь других с ц’пями на шеях в подвале пирейском, на с’ломенной п’дстилке вместе с Хероном, турок з’крутилси, съежившись в бессонн’й н’чи, круп к косяку справ’ прижав леву’ пятку, п’ресчитыва’т, пиха’т под мышку хде власня слиплась монеты шт’ ‘сякому дают доступ в эдем, р’сницы, брови, волосы c лобка, прижав к бедру с’ндалией пипиську тринадца’летки скребя сухую сыпь веером п’двеяв, дерьмо двадцатилетнего черным в’валивацца на солому, рвота шестнадца’летки бьецца струей в свод ‘свещая мечту п’лубога ‘ткрывая путь к свободе, в’дянка яичника у восемнадца’летки р’зрывает ‘болочку, хер куло семнадца’летнего ‘бнажает свои скрыты’ татуировки, с’гласен на все, на п’дстилке двадца’летка невесть откуда, на семи ветрах, в Делосе семь лет, у того, шт’ с Урфы, бывший Эдес, правый палец ‘трезан, десятилетка с Багдаду с выбитым левым глазом, с Адена четырнадцатилетка левую н’здрю р’зорвал, у пятнадцатилетки с Аддиса правое ухо вдавлено в ч’репушку, у семнадца’летки из Эрзерума правое яичко всмятку, девятнадца’летка с Пирея c ‘шпаренным телом, к нему п’дход ‘собый ‘меецца праву’ руку целиком в щель свежачок з’сунуть штоб аж до печенки до’ти, губы ануса четырнадца’летки вытянут’ для цирку надоти кр’cноты до копчика, мочицца синим, р’ботал у кр’сильщика тринадца’летка писал ч’рез ф’рточку встамши с с’ломы с’савши п’золоту со злой залупы шт’ евойный н’ставщик взв’лновавшись серой кр’пивой н’бравши н’воза прям в простыни н’валив штоб он сочок св’щенный з’глотил, в пр’ституцию п’далси всем серцем ‘тдался, побывал в Сарлате, Бордо, Тулузе, Марселе там на улице Кюриоль за семь н’чей м’розных, серце свое ‘тогрев, на восьмую до р’света пр’дал ево за семь су двадцатилетке армяшке шт’ голову ‘бмотав бархатной ч’лмой белоснежной катор’ на фоне зан’веса на сцене в’деляецца в ТАРЗАН ФОЛИ, мальчики слеза’т с в’соких т’буреток, на руке брасле’ с пл’стинкой гр’вированной ‘нициалами вл’дельца застегива’т шорты по цвету разные у кажного к’тяры, у самых важных зол’том п’крыто, на п’рекрестке, на синей улице, за’ницы м’розом схвачены прям р’ками ‘бвитыми ремешками м’сируют, хер аль анус аль мурло, д’ставая з’бами тюбик в’зелину, п’свистывая слев’ н’право, м’рской ветерок обдува’т на лежаке аль эт’ псалом д’носицца, к’лаком свою залупу пр’давив, лезет на, ‘ставляет в жопец, а тот спит, ‘щупывает снизу, синева ночи в комнате звездами ‘сыпана, вечны’ снега Арарата на ч’тырех стенах, на куче тряпья ‘добно пр’строившись хлоркой ‘блившись сифилит’к р’збросал к’ски дерьма, эпилепт’к в пр’падке з’щемил губу, а тот, обутый, пр’чесанный, в пл’точке, р’башечке, штанцах, п’днял ево на хую вертит з’вернув с м’кушки до пят в пр’остынку з’лоченую, м’касины на ножках юбочка р’здувацца пышная з’ляпанная лифчик кружавной в кр’вянке, хамидиех с Харпута с тыща девяццот пятнацатова там з’снул, дудек двумя ‘брубками пальчиков двумя ручками наярива’т до до ля си ми соль до ре, снов’ два раза щупал евойный хрен вставив в плоть несвященную нес’знательную западную, серце сарлатско в в’довороте Везера з’хлебнулось пена красная красит ево христиански губешки шт’ ветер овева’т, сушит, трескаюцца, серце бьецца снов’ хочецца схватить хер ‘сульманский, хер ‘зыческий, забить туды специй, тарифы на ‘зыке вертяцца, м’нетки заморски, все ‘зыки священны откуда листки святые перед ево гл’зами з’мутившимися дрочат по-библейски в цвете, дует туды, двадцать лет, смены, р’бота, купюры аль м’неты прибыль от первых п’купок, Тигран аж до п’лудня мальчат возвраща’т, чеки в шорты пиха’т, сопли под носом свиса’т сонная ‘ртерия аль пятна в проборе аль складка в паху, туалета нету аж в баре, схватив п’дмышки п’рнишку сутенер красит своим цветом, трицепсы б’ксерски д’монстриру’т, к’льтуристы, убивцы наемники, сл’жители цирку, беглые узники с Бометт, в татуировках, соски слиплись, тусклые тату чешут шею, щиколки стерлись с’ндалями аль м’касинами, ‘ставив з’пястья под гр’диной, черные груди, белы’ груди, вдова семьи гильотинированных б’рет чеки цельные пачки бабок у с’тенеров в кассе, з’вернув в ск’терку цвета эдемскова, с’тенеры в кажной комнате цвета эдемскова вытаскива’т, щелки щелчки треск п’лоски плоский на г’зетной б’маге тринадца’летки с ануса цыган стерто у порта в кв’ртале Пуан Руж шт’ ст’рикашка п’дсчитыва’т прибыль от старперов п’дпершись , с щеки левой винище слизыва’т, ’зык уж семь лет как ‘мпутирован сосал хуйцы м’рячков, негр семнадцатилетка свежачок снов’ в красно клюв п’красил, забирал, з’тылок об стенку, нохти н’гритянски сдира’т щиколки щ’колдой трет, в сером волосом з’росшем жопце н’дулись гнойны н’арывы в’дянка выпира’т на белье, п’суда з’лотая, фото школьничков, ‘бнявших мячики, объява шт’ корапь уходить в края заморски, семьи армянски приезжа’т с турецко’ в’стоку, оттель в перву же ночь ‘бучение пр’ходят у дудека на ч’твертом раене хер ‘ткинув сперманкой н’дувшись, аль в другое время яво пр’ститут ш’карный, склеившись свыми з’тылками сиамски близняшки как клеем к газете пр’лепившись к п’душке, хрен с’тенера аж тридцати трех с’нтиметров в высоту а у бл’зняшки явойнова тридцать сантиметриков тут пощитай за скока можна пр’дать на Восток аль на Кубу аль хочит бл’зняшка вернуцца в Тропикану оттель ему приказы дают аль на сцену вернуцца аль в ‘квариуме гиганском барракудами беззубыми з’полненном игрища строить вырвут ему горлышко, бицепсы, трицепсы, хер, г’бешку р’сквасят, кр’вавые л’хмотья п’плывут, быки, ‘бизьяны, свиньи, коршуны, групешки с трех, семи, четырнацати негритяток с Регла, шт’ отсосут прям под столом за х’рошие пару сентав, столики в Коломбиус баре, аль в другом, голый, горлом глотая, гр’дина, ляжки, пояс на хер н’мотав, ч’твероугольный, скамья, балкон, кр’вать, шкафчик хде ево сердечко в’сокогорно задыхаецца, пятнаца’летка савояр р’здетый р’зорванный, голый, прибит черным полешком, с’погами ш’поваными, с р’свету туды, где тень трубочиста шт’ на б’лконе верхом, выпрыгива’т сутенер из пр’стынки где дрочка, власня з’лочена дерьмом изгваздана до кончиков, херь ево с семью кольцами за семью з’мками, в ротик пятнадцатилетки мамашки армянской шт’ семь раз пр’давал жандарм турецкий хетти курдский бедуин курдскому бедуину аж до таво шт’ кукленка малова броса’т в Евфрат откель сетью курдской выловил, пр’дал бедуину, к’стрировал м’лолеточку, п’троха собрал в банку с фигами з’ставив сосать мальцов, шт’ в деревне Моссуль убиты были, проданы милицией в бордель под кедрами на Тигре, продолжа’т сосать в п’лумраке сгущая кайф опиум сперманки, экскременты, блюда, бабки, пара, двойка, тройка пар хренов бронз’вых, рассвет речной рывкам’ к губам зашитым ягнячьим п’дбирацца, лестница деревянна ‘блупилась краска ч’шуйками в’доворотом под п’током отсосов причал’нных лодок, продан в Багдад, анус ево распялен в десять лет хренами ослин’ми в семи б’рделях, бани украш’ны пальмовыми ветвями п’сажеными в вазы евфратски, хижины крыты бр’зентом, в палатках ‘строены лежбища ж’вотные несметные, механический остов закрыва’т заборы, дырки к’лдовские туды-сюда дергают, щиколки истерты до в’рблюжьих к’стей, з’лотая грива схвачена в сумерках, пина’т таво шта пр’сел штоб сосал б’сплатно, ебари в Евфрате жосские, м’золистые, с’тенер на рынке пр’дает сваво малолетку присевшева с раной зияюшшей ятаганом на бедре вырезанной выблевав ‘сколки кости на мясной прилавок там еврей ягненку горло режет для рыбака шт’ голый из Евфрата вышел с тр’зубцем хде рыбки з’лотые мертвые трепыхацца на ‘громном крюке, б’бенчики собраны смазаны на ушках звенят кр’вянка смешана с серой курдышка ковыля’т под звон стада побег г’товит в семой раз к тому хде маманя ево мечта’т штоб боль в ухе ‘бваренном пр’шла челюстью склеив семьсот семьдесят семь раз оттрахали в мозг св’бодный мужик шт’ хоронит под седьмым шагом с Евфрата до ‘бычнова прилавка сваво будущего п’купателя п’редал п’стуху взамен п’купки семь ягнят черных сваму с’тенеру шт’ в белой гандуре кр’вянку п’стил в ванную, в коме семь недель, апосля вскочил онемел, зубы истерты, кр’вянка сочицца из дырки в горле и дырк’ в хрене, власня ‘тросла за семь весен, продан в коме имаму шт’ в ту же дырку, в той же ванне, снов’ надева’т на нево б’бенчики штоб звенели, легче сосецца, тяжело в зад ибеццо, семь месяцев с р’ссвета до п’луночи выбрасыва’т ево из ванной в тину те, кому он ‘тсасыва’т, в’вертывацца под своим ибарем тяжелые чары н’водит, шт’ мужик схвачен в ево дырку крохотну вырыва’т ему кишки вместе с хером, ритмичн’ долбит, колокол п’дколачивает, Коран в сердце, имам ведет ево в м’лицию ударами гоня скока ‘даров стока мольб, веки закрыв, всп’миная трех знахарей в ванне, мечтая, жопец аль рот р’спялив, пальцами ног в’черчивая иктограмму на песке перед стадом козочек с крашеной красной ш’рстянкой, н’ходит ему имам семь ебарей м’золистых шт’ его анус крестообразно р’скровив, п’стух н’блюдает, по следу идет, кайф ловит, стадо ‘тходит в сторону, христианские мелодии на флейте повторив, бьет по ушам, прижав ‘казательный и большой палец к губам, язык вставив в печь ‘звесткову, заставля’т имам затереть иктограмму, вывести семь других на печном известняке, в полночь, хер н’грузив двумя парами близняшек христианских вернулся в анус пр’ститутский з’садив семь колец в чехол эдемский козий, ‘прокинув в известку четверых мертвяков режет на щеке левой правый п’лумесяц шт’ п’джарят на костре, ползком, крупом в песке, до Евфрата ‘тбрасывая связанные руки фелука, негритят, ‘стомившись на песке черкесском, ‘пьянившись, а затем в ванночку, ‘скромсав, кожу глазную, ушную, на п’дбородке изрезав при отсосе, голова в’збудившегося курда выкатилась в тюрбане с под пальмовой крыши, сжевал в кайф за двадцать лет хер хозяйна в джебеле, аж до р’света, летом, чайки бьют крылом по м’зутной волне, утробы ‘зрубленные всплыва’т втройне втаранив, нутренности н’ружу, в ванной п’рекатывая в красной тине, пастух в коме, кр’вянку скрести вшей кресты смешав, выблевав, анемичный после семи месяцев герильи внутри глотки, а там лужоная медь, р’схристанный, щиколки в грязи трепеща по обе стор’ны черепа п’стушьего за жизнь дрожа, ‘ставивши рыбу сырую изглодав куло черкеска ‘скрошенными зубами сосальщика левантинска, сожрав под упряжью, с мошной р’здутой от бабла аль от того шт’ во рту имееца безмолвно н’полнив сочком от имама упряжь п’дтянув до ‘тказа, тыщу и одну лье пр’ползши в полночь, водой портовой в Мальте, р’споясавшись, заставля’т ево дерьмо в пене жрать ево новый курд, шт’ семь месяцев в герилью д’лбицца в сырое мяско деццкое шт’ до убивства всю ево кр’вянку заберет и всю ‘ставшуся сперманку, шт’высшему существу ‘тдадут, надев замок на щиколку сквозь вырез р’звязав ему пояс в кустах сложив, гиены мерзкие жрут, иракцы тож, апосля р’света, родила матерь армянска, п’двешенна за щиколку волосня под елкой з’снеженной, локоть прям в глаз гиенски в орбите иракской, п’троха эдемски, ушки эдемски, до весны тела труцца друг с дружкой в ущелье урфском, двадцатилетка курдский вып’трошен вырезал свое сер’це немецким ‘струментом, продан хетти, снов’ н’пившимсь ‘бстругал нутрянку штоб вдохнуть, в зале урфском, у бывшего жандарма шт’ р’збогател от барахла армянска, власки п’дрезаны хвостом алезанским, упряж з’тянута на талии, уши, глаза сочацца цельных семь месяцев ужо, выхлоп опьянил усилил руку в ощупе старческом, срет в кайф жарен’ми зимородками, зимн’ми ягодками, ледяным медком вечным вересковым, н’га на треть вытянута на цемент ‘счерчена ятаганами резни тыща девятьсот семнацатова, нозря на семь часов прилипла к м’теринску ‘ромату, руки самки под анусом алезанским пр’тягива’т ему на обглод первенцев сочных, п’отроха ‘гнячьи, к’озлячьи, вареных газелей, ‘стертые игрушками на к’лесиках жопцы, ухватив за руку сжав к’лаки срезав нохти, ножи, ключи вывешенны’ рядком, любовные влечения, удача проданы на восьмой час беременной бабе, туды кулак хетти тянецца, ногу пиха’т клитор з’жавши т’ребит, тут же с’кольничий бывшего евнуха Ильдиза, заперев женшин хетти на складу, ‘знанкой плюща подтира’т дерьмо, запрыгива’т на рыжева коня, скачет рысью с Урфы к конюшне со столбами п’рфировыми, где, р’спустив власню, с тр’стниковой п’дстилки п’днимаюцца конюхи, c плющом во власне черкесской рыжий конь в стойле п’золоченного дерева жрет молодой овес с шафраном, его тащат сбрую нат’нув, лица фиолетовы, тело, ноги н’пряглись, семь лье пр’скакал таща по песку на себе тр’пещущую плоть, насилие на веранде хде для ево ануса под’ны рубины штоб согреть бывшего евнуха тридцать три хера голых мальцов бывших кат’ржников семь черкесов в кож’ных штанах окольцованы шрамами в’круг без конца св’бодно снуют, с каторги сбежав, пот в жару ‘сушив, возля прутьев вольера где низом курлыча летают цапли ж’равлики, ощупав, груз эбена в дерьме заляпав, штоб анусы з’полнить херами шт’ свои соки сп’стили в х’зяина евнуха, в ряд хуйцы, груди в ряд, все как на подбор, отечество армянско хрипит н’прягши вену на шее, стоящим в ряд п’дтянуцца, семь лет ебли в дырку евнухску, там пройдя круг р’биновый все больше кажный год круженья Илдиза, мечта’т обо всех хуйцах ‘рмянских шт’ турки принесут в дырку евнухску, вращаясь по н’растаюшшей в серой шелковой сетке, ушки сшив складкой б’рабанной, листик з’лотой р’створив в горло млалетки залив безумец тридцать лет длит п’лифоническое в’стание, мерцая гневным р’бином, хв’таяcь за груз в’таскивая из дырки ч’ркески л’хмотья, палаты, дворцы, б’ременная бр’дет по болоту, м’щеным дворам, кайф, к’риандр, трецца плоть ‘рмянска о ж’пец евнуха плечико др’жит в п’душках, нога черкеского гиганта поднята г’лышом на к’ленях у п’дстилки Диана р’спалена тринадцатилеткой шт’ ‘бнаженный пока евнух спит ‘бслужива’т его зубами с тем же р’бином, аж тыща и одна ночь пр’шла у веранды, а там, в душной мгле, в кучу собрав дерьмо р’змазав по грудям, п’дмышками, по лбам своих соседей шт’ на соломе лежат черкес пина’т анус ево, в пыли возя член у груди, сливая тридцать два члена ‘змазанные в черном п’хучем п’носе евнухском, штоб тридцать два дня по херу в день ‘щупывая, сжимая мошонку, зады черкесски, привязать эпидидим, глаза выт’ращив, ища глаза ч’ркесски, хрипя отчество, дату, место резни, жены с детьми, удары тесаками, камнями б’лыжными, к’лометры бега от депортации, данные учений жандармов с турками, хетти, курды на свалке, пихая, хрип из горла, прям туда з’пихнув зд’ровенный к’лак, один тр’сет пр’шлогодними ‘вечьями, ‘стальные черкесы сварены в н’мецких х’мических р’створах оттель рот р’зявив с’кольничий розовым истека’т сидя на уступе каппадокийском дает полизать др’гим четырнадцати, ш’лковистая к’ленка ‘бтянута дымицца кровь м’нструальна бабска шт’ продали в Урфу, в упряжи, сварена сожрана, выведя на песке пиктограмму, трех ч’ркесов собрав в кучу, подталкива’т пр’берегая сочок г’товый в хуйке в жару р’спялившись, голубые кольца на нем в’брируют, пр’никая через километры тины, к’лючек, кустов, пилястров, кровель, штоб евнуха пробить до серова в’щества, пр’никнув аж до пятки п’грязшей в болоте Баб Эль Зорском, в коме, жена, детишки сложены в кучу трупцы ж’ндармы собрали, шт’белями сл’жили у столба р’спластавши, поднявши, к’лаком в светлой власне зарывшись схватимши окаменевшие стекла пл’менеющие, розовеющие, соски и хуйцы ‘бтрепаны в в связке, свиса’т от печени до красного орла, шт’ семь раз от Яллаккоя до Гоксуна п’дымал ему сокола священнова, з’тянув упряжь на талии, дает в рот п’жевать свой плющ пока тот брызжет в розовом нутреннем дворике, семь недель срется, р’звязав, пихает упряж на палудийску плоскость в’лосню з’плетя ч’ркесску, ноги связав в мешке, на четвереньках, хватаясь за кустики з’лотисты в куче катор’ в мешок срочно собира’т из сочнова ануса евнуха, видит дворец, палаты, ‘грожая хлыстом смазав уксусом тринадцатилетке взяв с кухни да в топку, третцца бедром на соломе, щиколка обтерхана обдата мазью маслом черкесса голыша, первая струя пота армянска сотряса’т пучки тринадцатилетки, ево пяточка крохотна вывернута п’реломана, ушки р’зорваны малотелка из стада Дарьяльского Ущелья разлегшись на мраморе в теллурийском обрыве при появленьи антитавра, жует его губешки черные от ударов г’ловы евнуха, семь раз п’дпрыгнув, рубли, лиры, талеры, динары, драхмы, франки, франки, ртом отсчитывая, полно мер монет золотых, ‘зыки вытянув малолетки связаны по щиколкам, зубы кривые‘зъедены перекусва’т кости аль нервишки аль мышцы аль вены, черкесы с каторги стоят в складках п’рпурных в прихожей, н’правляя поток вр’щения в штаны тринадцатилетки шт’ сняв сбрую в ушке ковыря’т кисточкой, одинадцатилетка нохтями скребеццо, руки, ноги розовеют сокольничья грека шт’ стащил у черкеса с каторги ‘хапку хуйцов н’покорных, семь колец вздутых з’мкнутых, трех евнухов, откуда вычленяцца месиво, шт’ п’глотит письмена с приложеньем семи захватов, бросить туды и ждать смягченья в’звращенья в тридцать две луны сочку ево семи мальчат плененных жандармом в хетти, на рынке Деир-Эль-Зора, месячных его жены шт’ выпотрошили четыре курда, в черных п’трохах бурлит смешок, евнух три раза соснул соски тринадцатилетки шт’ срет, выдает сперму амельску в рот ч’ркесский, снов’ набира’т свой вес в полнолунье, покупка, голышом, без сбруи, живьем, накинув на голову теплую сетку окружимши, заткнув рот пяткой, лыбятся, тащат трепеща в сетке свежайшая пися п’лночная, срань пр’драссветная, с’кольничий пятерней священной тащит в Яллаккой по крыше, орлы клюются, ‘тбросив загородку урча над кучей п’трохов у входа в жилье тр’глодитов шт’з’получили армян в добычу, двоих на комнату папаша с м’льчонкой, херцы турецки, из к’мбинезончика, н’прягшись под л’чами солнца и луны, с’кольничий полза’т со сломанным розовым тазом в будке сторожа убитова на стуле обитом медвеж’м мехом, ф’нарь к’леном обвив, дерьмом сзади ‘рмянским, мужья тр’сут хуйцами др’сней ‘блепленными, мальцы у дверей пронумеров’нных от 1 до 7, там живут супруг’, девицы шт’ при хлюпанье хренов выделывацца адна пред другой, вульвы, к’вырялки, нимфы, в накидках, притаившись в недрах земли натянув проволоки над ‘чагом где жар’тся рагу с кофе в кайф для с’пруга защитнечка шт’ семь раз осеменя’т кажные девять месяцев, м’льчонка на сестру взгр’моздился эдемско стал взрослым как тока п’рвал плеву сестринску, затем брегадер Газантеп двадцать восемь раз в годок, л’жась с телами завещанными, вдовий узуфрукт получив связку цельную от майора двоюроднова, а там старые пр’чиндальщики, детвору малолеток ‘приходуют в’спользовавшись управляющими, сторожами, каторжниками с Дий Арбакир, недра, склады, к’рмилицы, посуда, караван-сараи, кр’сильни, столовки, стада, дворы м’щеные, мечети ‘свещенные, печи ‘звестковые, столетние глиняные, шахты, насыпи, печи стеклодувные, три рыбки, в Искендеруне, шт’ при с’вершеннолетии опьянят, аль обрезат, аль опроходу’т для рынка месопотамска, ‘брезав ‘тправлят продавцом курдским в гаремы хашмитски, ‘брезанных стриж’нных уродов ‘бнаженных в колодках вмести со скотом, с’мцы перед самками стоят, братья пред сестрами, пр’нумерованы от 1 до 7, з’прещено друг с другом кромя как б’льшой с б’льшим, кровь ‘брезания в кровь надрезания, с п’вязкой на грудине, семь раз в лунный месяц з’густить сперманку, в тени под крышей до п’лнолуния единорога ‘щупывая ж’вотом сестринску плоть р’спл’став армянку невинную, н’род на постое р’зворачива’т хуйцы с востока куды головы в тюрбанах н’клонены, прекрасны’ алы’ окрасы, з’лотые, м’скатные, потерты спермой, желтые тела подлинные аль в грезах, в неоновом свете на г’сударственных рынках, п’регородки, стекла выдавоива’т связанные твари, бьюцца в ночной тьме, вырываюцца прям с насыпи, связки лир труцца о бедра в суд’рогах дефлорации, деньги ‘бслюнявив п’купатели выжима’т ‘статки м’лока, мудрости, витражи вымаз’ны навозом, внутри чел’век снаружи тварь, плева ороговела кр’вянка брызжет при р’зрыве, п’вышвя ставки, выброс пены гашишной торговца шт’ назнача’т сумму велич’ной в три октавы в евойной глотке привычной к цен’м на ск’тинку, ему сжима’т хер сирены с восточн’го ‘кспресса, парома, первые нефтяники, бьют в набат, муэдзины бр’са’т молотки на агоре, в ш’ренгу вставши выпрям’шись красные фи’летовые над рядами туды-сюды ‘зыками высунытыми водят семь часов торгов, группы тех кому незя целку сл’мать связаны в охапки ‘статки патл хуи единорожьи, на лбах клейма от ‘кровавленных в ведрах на бойне рук, ливры от продаж бр’сают в кассу, купил мохеру красного в к’пюшонках для слуг т’орговца, тащат на руках к фордам спрят’вшись за стеклами бр’нированными, за дверцей бывший евнух паша бей, л’патка для сеструхи, ‘бнюхав свои собственные к’стяшки в’терком ‘бдуваем, братушка, намазав аль вложив яду, в плошку, обмазав р’стянув щупальца толсты’ пальцы бывших крестьян анатолийских, шт’ сп’стились в долину для присмотру за дорогой без исламистов, ухаживать за г’сударственным скотом, днем, ночью ‘стаются г’сударственны’ армяшки с п’дпольных убежищ, группы c полуночи до р’света в ‘жидании как с агоры придут цельны’ стаи тел, сторожей Гази у кр’вати лагеря Гази б’змолвного как один из ево семидесяти семи долей м’зжечка катор’ тож г’сударству пр’надлежат, д’зертировал с битвы по закону штоб присунуть свой серый хер шт’ р’спласталси, всю карту штаба з’крыл, а там н’бросаны приказы, черным з’мазаны на белом дереве клиники ‘бмазанной р’стопленной свечкой вставленной в вульву самки аль самца малолетки, стоя, пешеходы ‘рмяшки сгрудились дрожа н’гами до эрекции, в с’погах п’черневших от кровянки ‘рмянской, греческой, б’лгарской, три струйки по ходу к спуску три в кустах затерялись, три раза в кр’вати, десятый на кр’вати, ‘диннадцатый у тел’фона реквизиру’т, двенадцатый подписыва’т казнить, а ежели нету, то ‘платить комиссию за м’лчание ‘гроному, перекупить ‘струменты, колодцы, насосы немецки на пл’тформах фордских взгромоздясь свернув п’лотно гудроново, на балконе в Стамбуле, красавцы из красавцев, в чем мать родила, семь месяцев старпера ручка канканом д’рижировала дерьмом ‘вропейцев кормила, пердеж, моча, рыгалка, блевота, м’нструальные потоки эрзацев арийских шт’ в ночном клубе п’дбосфорском, чеки в долларах аль фунтах, пальцы на ногах, к’ленки, ногти на плеве, глотки, фурункулы, на торгах, не хер тебе, не хавай, агроном, н’грузившись ‘вропейским, хрипло канканит, ‘товсюду ‘тодвинув прекрасные формы под м’рской формой, на софе телесной р’завалилси Йилдиз теребя свой хер бестелесный на пари сделал за семь пиастров самку и трех самцов улиток ‘божравшись, под лесенкой ажурной сложены ‘бнаженные п’серевшие пышущие ‘станки босфорского к’рабля, неоновые кухонны’ огни, живые улитки н’сажены на ‘громнейше клыки, под сломанн’ми пальцами влачатся борозды каппадокийски откель пиастры ц’ментируют на ветру синее стекло над входом тр’глодитским аль костыль предка тянецца к ‘статкам отсоса далекой супруги ‘скалеченной тряской теллурийской, херами союзник’в аль фрицев ‘бнюхива’т прокол целки гермафродитской в ‘бмазанном глиной баре, где пиво изо рта в рот льецца от души, в рот водка аль селедка, в рот шампаньскава аль абсент, в рот джина, бурбона, кайфа, в рот рака, в рот мака, бабулины б’тинки у дверей, волосня черкасска з’плетена в к’сичку еврейску, в хлубине хер куло иракскова выпрыгнул из темноты на кулак пр’крытый т’рговца греческа, ‘ткрывая р’кой в’локонце, д’ставая без оргазму эпидидиму золотом ‘тделанного, отступа’т увеличивацца доставая ряды т’рговцев, срезав любовный плод, альков скрытый, три каппадокийца с помощью мегеры п’стлав темно- синюю пр’стынку р’стянули млалетку на семь с’нтиметров, грот м’рской Энемюр, б’рлит, ледок п’дтаял, таурус, вод’росли, анемоны, сок м’рских ежей, р’спилив гимнота, клещами, ядом мурены, под п’ртретом Темурленка Ататюрка, т’пчась на голом трупе сваво вождя-охотничка,