В начало
> Публикации
> Фрагменты книг
Михаил Алексеевич Кузмин
Из переписки с В.Ф.Нувелем
(фрагмент книги: "Михаил Кузмин: статьи и материалы")
23
КУЗМИН - НУВЕЛЮ
Дорогой Вальтер Федорович,
я рискую подвергнуться Вашим насмешкам. Дело в том, что, получив Ваши письма и особенно письмо от бесценного Павлика, я значительно успокоился даже до того, что в более спокойном ожидании моего скорого теперь отъезда я написал вступление к дневнику: "Histoire edifiante de mes commencements". Это очень кратко (страничек 40 дневника), но мне кажется достаточным, и во всяком случае лучше, чем ничего. Написал до того 2 стихотворения, из которых первое послал К(онстантину) Андреевичу. Павлик это время несколько закутил с гр. Шереметьевым (так!), что он подробно и описывает, кроме того, мое одно письмо оказалось недошедшим, а другие идут страшно долго, вот и все причины его молчания, показавшегося мне здесь таким чреватым бедствиями. Относительно осенних затруднений, - они совершенно другого характера и вроде того, что было весною, когда я к Вам обращался. Но я теперь крепко надеюсь на чудо, на судьбу, как-то всегда меня хранившую до сих пор. И потом, м(ожжет) б(ыть), превратности крайне интересны, я даже отчасти жалею, что у моих больших кредиторов нет векселей, чтобы меня посадить в долговую тюрьму. Только бы вы все не уехали зараз куда-нибудь. Этого бы я не перенес, такой мороки.
Я думал, что молчание Павлика, с такой чрезмерной трагичностью истолковываемое мною, перспектива осенних дел так подействует на мое усилившееся здесь малодушие, что я что-нибудь выкину такое, что лишило бы нас возможности увидеться когда бы то ни было, но теперь, видя тщетность этих опасений, приветствую хотя бы скользкую, хотя бы en penurie беззаботную жизнь и весело предаюсь на волю случая и судьбы. Сомов упомянул в письме великое, во что я всегда верил и не знаю в каком ослеплении которое позабыл: l'Imprevu. He непредвиденной ли была и встреча с Павликом, и неожиданно для меня самого загоревшаяся любовь к нему, и многое, если не все, в моей жизни. Мы ждем, принимаем и благодарим, хотя бы делали движения людей действующих. После последнего, кажется, довольно "бешеного" письма Вам смешно читать такие рассуждения, не правда ли?
Мы скоро увидимся, надеюсь, так же дружески, как и расстались. Мне жаль, что эти три недели пропали в бесплодных трагичностях, хотя жалеть ничего не надо.
Неизменно Ваш
Михаил Кузмин
Целым ли получили Вы "Елевсиппа"?
18/5 VIII 1906
24
КУЗМИН - НУВЕЛЮ
Милый Вальтер Федорович,
я завтра или послезавтра выеду и буду в Петербурге в субботу или воскресенье. Я жду не дождусь, когда я вас всех увижу, теперь уже настроился на отъезд и думаю, что не буду дожидаться семьи сестры, которая думает вернуться в 20-х числах. Скоро ведь и Диотима приедет. Я недавно послал Вам письмо в ответ на Ваше, не такое "бешеное", как предыдущие. Поцелуйте наше "fatalite", как я об нем соскучился! кто бы мог это подумать?! Отчасти я жду еще одного письма, чтобы спокойно ехать. Надеюсь, Вы продолжали дневник. Какое пиршество - Вас всех видеть. Как я люблю вас всех и милого, трижды бесценного Павлика! Что "Весы": вышли или еще нет? Если не лень, м(ожжет) б(ыть), ответите; мне перешлют. Кланяюсь всем; всего ужаснее, если бы все разом куда-нибудь уехали.
Ваш
Мих. Кузмин
21/8 августа 1906
25
КУЗМИН - НУВЕЛЮ
Мой дорогой Renouveau,
вероятно, Вы, если что-нибудь думаете обо мне, то воображаете меня уже летящим в Петербург к Вам и к бесценному Павлику. Но я еще здесь и выеду хотя на ближайших днях, но неизвестно когда. Сегодня или завтра приезжает не бывший здесь во время меня зять, и сестра говорит, что уезжать накануне его отъезда, тем более сделавши и в Петербурге такую же вещь, - значит иметь вид избегающего его встреч, чего нет на самом деле. Успокоенный письмами крайне задушевными и милыми Павлика, я могу видеть и другие человеческие отношения и поэтому согласился подождать дня три. Как только будет известен определенный день моего отъезда, я извещу. Несмотря на некоторое успокоение, я все же рвусь всем своим существом к Вам ко всем, и каждый лишний час в разлуке все же тяжел мне. От Павлика я получил 2 письма через 2 дня: они меня очень обрадовали, так же, как Ваши с Сомовым меня снова поставили в число живущих. Получили ли вы "Елевсиппа" и в неиспорченном ли виде? Как Вы все поживаете? Если по-старому, - значит, прелестно. Я от души приветствую всех. Теперь до скорого свиданья, милый друг, целую и благодарю Вас.
Ваш
Михаил Кузмин
23/20 августа 1906
26
КУЗМИН - НУВЕЛЮ
Бесценный и верный друг,
я Вам признателен за Ваше старанье, за Ваше участье, но отчего некоторый еле уловимый привкус кислоты есть в Ваших письмах последних двух? Я Вам завидую: окруженный друзьями, имея под рукою при желаньи веселые эскапады, занимаясь музыкой, живя в прелестном Петербурге, Вы могли бы делать по-прежнему из своей жизни - прекраснейший паутинный узор. Впрочем, м(ожжет) б(ыть), Вы это и делаете. Вероятно, Вы уже получили мое письмо с извещением о некотором успокоении. Сомову я писал тогда же и еще раньше со стихами "Каждый вечер я смотрю с обрывов", которое мне было бы жаль считать в числе пропавших. Павлик после долгой лакуны пишет мне более или менее аккуратно, что позволяет мне спокойнее дожидаться все более и более приближающегося отъезда. Embarcation!
Пройдя первую радость успокоенья, я несколько закис по врожденной склонности окисляться в одиночестве, так что писать ничего не пишу, но, конечно, это менее опасно, чем то состояние, в котором я был только что. Стремлюсь всем существом ко всем Вам и считаю часы, оставшиеся до свиданья. Что Вы пишете о "Сев(ерном) Гаф(изе)", меня живейше радует и интересует, только замысел печатанья справа налево мне кажется несколько неудобным для чтения .
Я смешной человек: мне кажется скрываемая Вами какая-то перемена отношенья к моей любви к Павлику и к нему (не в смысле эскапад, конечно, а, м(ожжет) б(ыть), он дал повод считать себя более недостойным: не знаю, шантажистом, навязчивым, - что я знаю?). М(ожжет) б(ыть), это - вздор, который я выскреб из своего подозрительного и незанятого теперь воображенья? Вы пишете: "Пишите - я так люблю Вас читать". Но письма мои теперь - разве это чтение какое-нибудь? Я не могу их представить со стороны. По-моему, это - однообразное нытье и тревожная без оснований лирика, на которую я решительно не способен. Целую Вас и всех.
Ваш
М. Кузмин
25/12 VIII 1906