В начало
> Публикации
> Фрагменты книг
Уильям Берроуз
Черное мясо
(фрагмент книги: "Голый завтрак. Электронная революция. Последние слова")
- Мы ведь дружки, верно?
Чистильщик обуви нацепил зазывную улыбку и взглянул в безжизненные подводные глаза Матроса, глаза без тени сердечного тепла, вожделения или ненависти, да и любого чувства из тех, что мальчишка когда-либо испытывал сам или замечал в других, одновременно спокойные и настороженные, бесстрастные и хищные.
Матрос наклонился вперед и приложил палец к руке мальчика с внутренней стороны, у локтя. Он заговорил своим безжизненным джанковым шепотом.
- С твоими венами, малыш, я бы горя не знал!
Он рассмеялся: зловещий смех насекомого, который, казалось, выполняет некую непонятную функцию ориентировки, вроде писка летучей мыши. Матрос издал три таких смешка. Прекратив смеяться, он застыл, прислушиваясь к самому себе. Он поймал безмолвную частоту колебаний джанка. Его лицо с высокими скулами разгладилось, как желтый воск. Он подождал полсигареты. Матрос умел ждать. Но глаза его горели чудовищной, невыносимой жаждой. Он сделал медленный полуоборот, стараясь ничем не выдать своей жгучей потребности, и засек только что вошедшего человека. "Толстяк" Терминал сидел, оглядывая кафе пустыми перископическими глазами. В тот момент, когда взгляд его миновал Матроса, он кивнул. Только обнаженные нервы джанковой болезни отметили бы этот жест.
Матрос вручил мальчишке монету. Своей плавающей походкой он подошел к столику Толстяка и сел. Они долго сидели молча. Кафе было встроено в один из склонов на дне глубокого белого каньона каменной кладки. Лица Города, запятнанные отвратительными пагубными привычками и ничтожными вожделениями, валили мимо, безмолвные, как рыбы. Освещенное кафе было опущенным в черную пучину водолазным колоколом с оборванным кабелем.
Матрос полировал ногти лацканами своего шотландского клетчатого пиджака. Сквозь лоснящиеся желтые зубы он насвистывал какой-то мотивчик. Когда он шевелился, его одежда испускала зловоние плесени, затхлый запах опустевших раздевалок. Он с фосфоресцирующей энергией изучал свои ногти.
- Хорошие новости, Толстяк. Могу раздобыть двадцать. Само собой, нужен аванс.
- На кой мне рисковать?
- Не в кармане же у меня эти двадцать яиц. Слушай, это же всего лишь студень. Ну что тебе стоит! - Матрос изучал свои ногти, словно некую диаграмму. - Ты же знаешь, я никогда не подвожу.
- Давай тридцать. Аванс - десятичная трубка. Завтра в это же время.
- Трубка нужна сейчас. Толстяк.
- Прогуляйся и получишь.
Чей-то Корреспондент бросается вперед и сжимает в ладонях замасленные руки Инспектора.
- Это было наслаждение. Инспектор, невыразимое наслаждение, - говорит он, стягивая перчатки, скатывая их в комок и бросая в корзину для бумаг. - Представительские средства, - улыбается он.
Фото Richard Taddei