Я пишу беспорядочно. Да нет, я вовсе не пишу. Я рассказываю, вспоминаю прошлое и забываюсь в ходе разговора, который как бы веду с вами, читающими сейчас мою книгу. Точно так же, как беседы, в центре которых находился Жан Кокто, быстро превращались в монологи, становится монологом мой рассказ, весь пронизанный воспоминаниями о поэте.

Не будучи писателем и не стараясь быть им, я нашел этот единственный выход.

Поскольку мы говорим о пути, дороге, судьбе (видите, я говорю "мы", то есть вы сейчас со мной, сопровождаете меня, мы беседуем с вами), я умолчу об окольных путях моего детства, чтобы мысленно пройти по тому, который привел меня к неизвестному мне в то время Жану Кокто.

В 1933 году молодой рабочий завода "Рено" пригласил меня с другими приятелями на бокал вина в свою небольшую квартиру в парижском пригороде Исси-ле-Мулино.

Едва войдя, я увидел на стенах несколько рисунков, изображающих юношу, удивительно похожего на меня. "Кто автор этих портретов?" - спросил я. Мне сказали, что его имя Жан Кокто. Разумеется, висевшие на стенах рисунки были репродукциями. Помню, я сказал приятелям: "Когда я разбогатею - куплю рисунок Жана Кокто".

Я захотел узнать о нем все. Прежде всего, известен ли он как художник. Мне объяснили, что он обладает множеством талантов, в том числе и талантом драматурга. Несколькими днями позже я зашел в книжный магазин и купил книгу "Ужасные дети". Это было открытие! Настоящее потрясение! Я тут же воспылал любовью к этому неизвестному мне автору и его книге, прочитанной и перечитанной в лихорадочном состоянии.

Однажды, проходя мимо театра "Комеди де Шанз-Элизе" - это было в 1934 году, - я обратил внимание на афишу спектакля "Адская машина" и подумал: "Как повезло актерам, имеющим возможность играть пьесу Жана Кокто!" В течение всего спектакля мой внутренний голос кричал мне, что это чудо! Все, о чем говорилось на сцене, отзывалось во мне глубоко проникающим внутрь эхом, продолжавшим звучать и вибрировать и после окончания спектакля. Я покинул театр в полной решимости встретиться с автором.

Мне двадцать один год, я уверен, что мой энтузиазм меня не обманывает, что моя судьба очень скоро решится. Во что бы то ни стало я должен встретиться с этим человеком, не перестающим своими рисунками подавать мне знак и так долго говорившим со мной на представлении "Адской машины". Я спрашиваю одного, другого: "Где найти Жана Кокто?"

К счастью, судьбе не было угодно, чтобы я встретился с ним по своей собственной инициативе! Представьте себе, что я нашел бы его адрес, позвонил в дверь и с ходу сказал ему: "Я хочу играть в одной из ваших пьес". Это была бы катастрофа. Я часто думал об этой несостоявшейся встрече и, представляя ее себе, обливался холодным потом.

Но моя судьба не дремала. Сначала я поступил на курсы Дюллена. Работая статистом в его театре, я имел право на бесплатные уроки. Я уже рассказывал в "Историях из моей жизни", что именно здесь, в театре "Ателье", меня нашла девушка, предложившая пройти прослушивание в присутствии Кокто.

Труппа молодых актеров собиралась ставить "Царя Эдипа" и показать его на Выставке 1937 года*. Отобранный на этом прослушивании, я получил роль в античном хоре. Жан Кокто должен был осуществлять постановку. Сказать, что я робел в его присутствии, - значит, ничего не сказать. Все в нем меня завораживало.

Его природная элегантность еще усиливалась благодаря чрезвычайно тонкой фигуре. Юношеское тело венчала голова с беспорядочной копной волос и лицом треугольной формы с характерно опущенными уголками губ. Хотя, в отличие от многих представителей мира искусств того времени, он не украшал себя никакими живописными атрибутами, сама корректность его одежды казалась вызовом. Своим голосом неподражаемого тембра Кокто чрезвычайно вежливо корректировал мизансцену. Он был гением слова, образов. Все, что он говорил или делал, было прекрасно и необычно. Я не осмеливался приблизиться к нему, а тем более обратиться с просьбой. На одной из репетиций он сам подошел ко мне и спросил, не соглашусь ли я сыграть в его следующей пьесе "Рыцари Круглого стола", которую он собирался ставить в октябре в театре "Эвр".

Я был всего лишь скромным статистом, но Кокто задал мне этот вопрос так, как будто обращался к самой известной на сегодняшний день звезде. Я был потрясен.

Все началось с этого момента - моя карьера, наша дружба и я сам. Это был один из путей, по которому повела меня судьба и где меня ждала удача.