Культ мускулистого тела взял на вооружение итальянский и германский фашизм. Всякий фашизм является идеологией воинствующей агрессивной маскулинности, которой импонируют образы сильного мужского тела. К тому же в обеих странах для этого существовали историко-культурные и эстетические предпосылки.

Итальянский фашизм, позировавший в роли наследника древнеримской империи, широко использовал античную символику. Построенный по приказу Муссолини римский стадион "Форум Муссолини" (1927) был окружен 60 огромными, 4-метровыми, беломраморными статуями нагих атлетов (правда, в результате ядовитых замечаний публики и недовольства католической церкви всем им вскоре прицепили фиговые листки). В Италии процветал и официальный культ спорта, включавший назойливые демонстрации атлетического тела самого дуче, хотя лысый и склонный к полноте Муссолини вовсе не был профессиональным спортсменом. Говорили, что важна не стройность, а общая вирильность, которой у Муссолини было предостаточно (Gori, 2000).

Еще более уродливые формы принял культ атлетического тела в нацистской Германии, в которой, по выражению Гиммлера, "мужской союз превратился в мужское государство" (Mangan, 1999; Mangan, 2000).

Гитлеровцы уделяли физической культуре огромное внимание. Сравнение учебных планов обычной немецкой гимназии до 1931 г. и планов элитарной фашистской школы в 1937 г. показывает, что максимальное сокращение учебного времени (до 23 час.) пришлось на иностранные языки, а максимальное увеличение (до 64 час.) на военно-физическую подготовку, не считая 4 часов общего физического воспитания. Здоровье и физическую культуру государство рассматривало не как самоцель, а как воплощение "национальной идеи" (Kruger, 1999).

Для нацизма физическая культура - часть военно-патриотического воспитания. Физические упражнения считались средством формирования нордического характера. Особенно поощрялись силовые виды спорта, тренирующие "тевтонскую ярость". Гитлер прямо писал в "Майн кампф", что ему нужны "безупречные, натренированные спортом тела". Атлет не имеет права распоряжаться собственным телом, как он хочет, быть здоровым - его гражданская обязанность. Важны не сами по себе мировые рекорды, а физический и нравственный потенциал нации. Особенно высокие требования предъявлялись к членам "СС": до 1936 г. туда не брали человека, если у него был вырван хотя бы один зуб.

Культ сильного здорового тела и высокой рождаемости дополнялся принципом расовой чистоты, включавшим требование физического уничтожения больных и "расово чуждых" элементов. Таковыми считались, прежде всего, евреи и гомосексуалы.

Некоторые ранние фашистские теоретики считали физические занятия нагишом удобным способом контроля над телом и улучшения расы (в обнаженном теле видны все недостатки), а обладателей красивого тела - представителями новой неинтеллектуальной элиты. В дальнейшем от этих идей пришлось отказаться. С одной стороны, сами нацистские лидеры, включая Гитлера и Геббельса, отнюдь не отличались красотой, а с другой - нагота давала повод к гомосексуальным чувствам. Хотя фашистская эстетика восхищалась идеализированным мужским телом, реальная, бытовая нагота, даже купание нагишом, была в Германии запрещена, а нудизм приравнивался к гомосексуальным актам.

Фашистский политический телесный канон реализовался в эстетике и искусстве (Hinz, 1974; Wolbert, 1982; Taylor and van der Will, 1991). Согласно принципам нацистской эстетики, нагота выражает не только мускульную силу, но также силу духа и воли. Однако критерии мужской и женской красоты различны. Достойный изображения мужчина должен быть высоким, стройным, широкоплечим и узкобедрым, а его тело - безволосым, гладким, загорелым, без выраженных индивидуальных черт. Каждое напряжение мышц, каждый вздох, каждая выпуклость мужского тела - средства передачи внутренней энергии, жизненной силы, духовных и волевых возможностей. В образах женщин, напротив, подчеркиваются сексуальные свойства, от которых зависит репродуктивность.

Излюбленные темы нацистского искусства - мужское боевое товарищество, хождение строем, военные парады, окопная жизнь и, конечно, голоногий гитлерюгенд.

В противоположность греческой классике, культивировавшей спокойствие и возвышенность, нацистское искусство больше ценит напряжение и динамизм, причем абсолютно все, даже материал, предназначенный для ваяния, выбирается согласно расовой теории. Например, дереву и граниту как более "немецким" материалам отдавалось предпочтение перед мрамором и бронзой. Впрочем, и к немецкому народному искусству отношение было избирательным - из него выбирали лишь то, что было созвучно фашистской идеологии.

Главными антиподами воинствующей маскулинности считались женственность и гомосексуальность - эти свойства автоматически приписывались всем врагам и противникам фашистского режима. В принципе в этом не было ничего неожиданного. Арийскую мужественность противопоставляли еврейской женственности уже в Средние века. Итальянский астролог Чекко Асколи в ХIV в. даже писал, что после распятия Христа все еврейские мужчины обречены на менструации. Иногда еврейскую "женственность" связывали с обрезанием. Медики ХIХ в. приписывали евреям, как и женщинам, повышенную склонность к истерии и гомосексуальности. Отождествление женственности, гомосексуальности и еврейства характерно и для некоторых "самокритичных" интеллектуалов, которые, как Отто Вейнингер и Марсель Пруст, никак не могли принять собственную гомосексуальность и еврейское происхождение. Тема взаимосвязи женственности, еврейства и гомосексуальности сильно волновала и Фрейда (Gilman, 1991; Boyarin, 1997).

Гитлеровцы просто довели противопоставление арийской маскулинности и еврейской фемининности до логического конца. В нацистской прессе, антропологии и изобразительном искусстве все "неарийские" мужчины, особенно евреи, изображаются уродливыми. Да и как может быть иначе, если все они - обреченные на гибель дегенераты и человеконенавистники.

Массовое сознание легко усваивало эти мифы. На рисунке 18-летней школьницы Евы Бауер из "Книги картинок для больших и маленьких" (Нюрнберг, 1936) изображены стройный мускулистый немец и толстый уродливый еврей. Текст подписи гласит: "Немец - гордый мужчина, который умеет работать и сражаться. За его красоту и смелость еврей ненавидит его. Что это еврей, видно невооруженным глазом, это величайший негодяй в Германском рейхе. Он думает, что он красавец,

а на самом деле он так уродлив!" (Mosse, 1996, p.179).

Из всех видов искусства нацисты выше всего ценили скульптуру, потому что она массова (статуи можно установить в парках и на площадях) и более обобщена, чем живопись. Самого Гитлера иногда представляли в виде скульптора, который лепит из глины прекрасного "нового человека". Каковы были результаты этого эстетического эксперимента?

Самые известные скульпторы гитлеровской эпохи Арно Брекер (1900-1991) и Йозеф Торак (1889-1952) начали творческую жизнь до Гитлера, но охотно пошли к нему на службу. Брекер был способным, даже талантливым скульптором. Он искренне любил античное искусство и спортивное мужское тело, был знаком и дружен с Майолем. Но его характерной чертой был конформизм, готовность угождать любым заказчикам. Проведенное искусствоведами сравнение выполненных им скульптурных портретов с фотографиями оригиналов показывает, что Брекер работал как пластический хирург: он исправлял недостатки натуры и изображал то, что хотел видеть заказчик (Grasskamp, 1991). Вообще говоря, художники делали это всегда, но в данном случае важен заказчик - фашистское государство.

Добровольно поставив свой талант на службу фашистам, Брекер придал респектабельным античным канонам агрессивно-милитаристский характер. За это он был щедро вознагражден и обласкан. В 1938 г. он заработал больше, чем министр пропаганды Геббельс за предыдущие три года. Правда, в 1945 г. девять десятых его статуй были уничтожены оккупационными властями как официальные фашистские символы (Grasskamp, 1991).

Стоявшая в Рейхсканцелярии монументальная скульптура Брекера "Партия", изображавшая полностью обнаженное, но совершенно безличное и бесчувственное мужское тело, была официальным символом нацизма, как и "Армия". Статуя "Готовность", изображающая нагого мужчину, который вынимает меч из ножен, должна была увенчивать грандиозный монумент, посвященный Муссолини. Еще более монументальна и бездушна статуя Йозефа Торака "Товарищество" (1937).

Брекер - действительно хороший скульптор, а его стиль, который иногда называют "мистическим национализмом", не лишен привлекательности. Но его скульптуры сочетают прекрасные, мускулистые, уверенные в себе мужские тела с лицами, лишенными мысли и чувства. Это холодная, грозная сила, готовая на все, требующая безоговорочного подчинения и ни о чем не размышляющая. Если разглядывать только мускулатуру, эти тела безупречны. Однако Брекер недаром называет свои произведения обобщенно - "Товарищи", "Прометей", "Мщение", "Жертва". И если вспомнить, что означали эти слова в Германии 1937-1941 гг., восхищение уступает место отвращению: перед нами просто талантливая фашистская пропаганда.

Тщательно вылепленные брутальные тела статуй фашистской эпохи символизировали физическую силу, воинственность и дисциплину. Хотя все, включая гениталии, у этих мужчин на месте, им не дозволено быть эротическими, чувствительными и ранимыми. "Эта энергия не может разрядиться в любви… Эти мускулистые мужчины - стражники. Они агрессивны и готовы в любой момент нанести удар. Они охраняют Фюрера, Рейх, Народ и самое маскулинность. Это проекции арийской маскулинности, которая тождественна власти" (Sontag, 1991, p.145).

После 1945 г. почти всякая нагая скульптура в Германии выглядела фашистской символикой, и ее убрали из парков и с улиц.