- А теперь мы должны попробовать последнее блюдо - сладкое! - и велел мне раздеться.

Я так и сделал. Меня уложили на стол, слегка приподняли ноги, согнув их в коленях и разведя пошире. Мой хозяин велел мне оставаться в таком положении, а затем ложкой обмазал мой хуй, яйца, внутреннюю часть бедер и живота толстым слоем густого восточного варенья. Затем стал с большим удовольствием усердно слизывать это, пока не очистил языком каждую частичку. Не удовлетворившись этим, он обнажил головку моего члена и положил еще одну большую ложку сладкого на нее и вокруг и затем тоже все слизал. Когда варенье кончилось, я ожидал, что меня отпустят, но оно было налито снова, и каждый из троих мальчиков по очереди его слизывал. Только после этого мне позволили одеться, и, накинув кимоно, я сказал: "Я уже знал об этом раньше. Это то, что называется baton de sucre, так?"

Лорд Генри улыбнулся и ответил:

- Это, конечно, очень подходящее название, хотя я не припомню, чтобы слышал его раньше. Как ты узнал о таком?

Я рассказал ему, а он с большим интересом выслушал, решив, что должен упросить меня побольше поведать ему о моих приключениях.

Он достал мне с полки книгу, и я устроился в мягком кресле у камина, он же сел к столу и начал писать. Моим ожиданиям спокойного времяпровождения, однако, не суждено было сбыться, так как Джек сел на большую подушку у меня в ногах и, открыв мой халат, начал играть с моим хуем и яйцами. Я мягко оттолкнул его и запахнул полы халата, но лорд Генри все видел и, погрозив мне пальцем, сказал с улыбкой, чтобы я занимался своей книгой и не мешал Джеку делать то, что он хочет. Потому я смирился с неизбежным и позволил мальчику перебирать руками мои интимные органы, обрабатывать их, оттягивая и наклоняя мой хуй так и эдак, открывая и закрывая головку, сжимая его рукой и щекоча яйца, лаская и поглаживая мои бедра, живот и ягодицы. Он начал было двигать рукой вверх-вниз по моему члену, который от этого стал раздуваться, но, увидев это, лорд Генри неодобрительно нахмурился, так что Джеку пришлось довольствоваться менее возбуждающими ласками. Он изменил программу действий, начав гладить и потирать мои ноги и ступни, целовать и сосать мои пальцы ног, подъемы ступней, икры и бедра, гениталии и живот, другими словами - все, что попадалось на пути его ласк.

Лорд Генри писал довольно долго, затем встал из-за стола и сел на стул с противоположной от меня стороны камина. Ему было видно, что мой член к этому времени уже оказался в полной готовности. Подозвав Джека, хозяин заставил его встать коленями на маленькую подушечку перед стулом и, распахнув халат, выставил свой хуй .перед мальчиком, чтобы тот пососал, что Джек и стал выполнять с большим удовольствием. Когда подошло время кончать, лорд держал голову Джека руками, но велел ему не глотать жидкость, а задержать ее во рту. Джек так и сделал, и лорд Генри подвел его ко мне, приказав, чтобы я откинул голову и открыл рот. Я машинально подчинился, и лорд велел Джеку поцеловать меня. Мальчик послушно прижался губами к моему рту, позволив сперме лорда Генри, смешавшись со слюной Джека, протечь в мое горло. При этом он помогал языком и прилепился ко мне губами так, чтобы не пропало" ни капли.

- Вот так! - сказал мой хозяин со смехом. - Не правда ли, это равное распределение удовольствия? Мне припоминается по этому поводу одна старая поговорка о попадании в двух птичек одним камнем.

Потом лорд Генри занялся курением турецкого кальяна, на что ушло довольно много времени, а Джек снова развлекался поигрыванием моими интимными органами.

Закончив курить, лорд Генри снова распахнул халат и подозвал меня к себе. Попросив снять одежду, он усадил меня к себе на колени, при этом его хуй оказался у меня между ног. Одной рукой хозяин держал мои руки, а другой рукой гладил и ласкал мои грудь и живот. Затем он велел Джеку встать впереди на колени и взять в рот мой хуй. Лорд не разрешил мальчику сосать слишком сильно и для этого велел время от времени вынимать член изо рта, перемежая сосание лизанием моих яиц и бедер и щекотанием живота и ягодиц и всего прочего, так как он не хотел дать мне дойти до конца, о приближении которого он знал по тому, как отвердевал мой хуй. Я же искренне хотел кончить, такие во мне проснулись страсти. Все продолжалось до тех пор, пока я не выгнулся всем телом, прервав наше взаимное единение.

Тогда японские мальчики принесли нам подкрепиться чай, печенье и фрукты с медом. Прежде чем мы приступили к еде, лорд Генри сказал: "Я знаю, что вам нравится baton de sucre, Чарли. Попробуйте сейчас, это напомнит ваших друзей". Уложив Джека, он покрыл его интимные органы медом и проинструктировал меня, как слизывать, настаивая на том, чтобы я слизал все. Когда я закончил, лорд Генри велел Джеку перевернуться, выпятив ягодицы, и намазал еще одной обильной порцией меда его зад, густо наложив его в бороздку и везде вокруг. Это меня тоже попросили слизать. Я выполнил задание, но, оказалось, к еде была еще одна прелюдия. Лорд Генри усадил меня на табурет и взял мой хуй, который еще наполовину стоял. Хозяин надавил на крайнюю плоть и покрыл головку и стержень медом, приготовив entremets Джеку, чтобы тот тоже полакомился. Парню сладость показалась очень вкусной, и потому он сосал так, что лорду Генри пришлось оттолкнуть его голову, чтобы он не довел до конечного результата, чего, скорее всего, мой хозяин не хотел.

После чая мы вновь вернулись в салон, где собрались и остальные домочадцы. Первое, что там произошло, - негр Павел принес большую миску с розовой водой, в которую он предложил нам опустить пальцы.

Затем двое чернокожих разделись и совершили ряд демонстраций силы, проворства и своей огромной мускульной мощи. Они подхватили Джека, который скинул одежду, и бросали его друг другу, балансируя им на руках, плечах и далее в том же духе.

Все это время я сидел на роскошном диване между Ко-сан и Якури, каждый из которых держал меня за руку, а свободными руками они гладили и ласкали мое тело и поигрывали моими хуем и яйцами.

Когда Джек закончил свои акробатические номера, он поставил негров лицом друг к другу близко ко мне и, взяв их члены, сжимал и подергивал до тех пор, пока те не встали в полном величии своих огромных размеров. А Джек быстро и ловко тер их вверх и вниз, пока белые струи спермы не вырвались наружу, брызгая на грудь и живот обоих негров и обливая руки юного манипулятора, чем Джек казался очень довольным. Когда он закончил, то поднял свои влажные руки, и негры насухо их облизали.

Теперь Косан и Якури сняли свои кимоно и устроили сеанс захватывающей борьбы, в которой оба показали себя быстрыми и ловкими и ни один не уступал другому. После долгой схватки Косан лег внизу, а Якури над ним головой в другую сторону. Косан схватил противника за бедра, но, вместо того чтобы продолжать борьбу, Якури взял хуй партнера в рот и начал его обрабатывать. Косан сделал то же самое. Потом они поднялись и продемонстрировали страстный восточный танец, качая телами, руками и ногами в разнообразных сладострастных движениях, исполняя что-то вроде непристойной пантомимы, трогая, лаская и щекоча интимные органы друг друга, пока члены мальчиков не стали твердыми как железные прутья. Они довели себя до такого безумства, что закричали, а Джек даже сорвался с места. Косан растянулся на полу, и Джек встал перед ним на колени головой к его ногам и взял его хуй в рот. Он щекотал одной рукой яйца, а другой пощипывал и ласкал пальцами зад японца, один палец засунул в заднее отверстие и с большой энергией двигал им туда и обратно. Косан, обняв тело Джека, целовал и облизывал его живот, в то время как Якури подошел сзади и, раздвинув ягодицы Джека, полизал бороздку и как следует смазал слюной отверстие, потом сунул туда свой хуй и толкал его, пока тот полностью не вошел, а живот Якури не оказался у самых ягодиц Джека. И тогда японец стал совершать яростные рывки вперед и назад. Все трое сплелись и какое-то время корчились от сладострастия в ожидании подступающего удовольствия. Косан первым достиг вершин блаженства. Его живот тяжело вздымался, когда он все глубже засовывал свой хуй в рот Джека, его ноги напряглись, пальцы ног сжались, затем конечности расслабились и он выстрелил потоком, который Джек проглотил. Почувствовав во рту струю, Джек не ослабил захват губ. Вскоре после этого движения Якури стали резче и быстрее, потом он сделал пару медленных тяжелых толчков и остановился, а его орган, который был в самой глубине Джекова зада, испустил пульсирующую жидкость. Якури позволил своему хую намокнуть в теплом и теперь влажном заду и вытащил, а Джек повернулся и взял этот член в рот, отсосав с него всю влагу. Теперь Косан начал сосать у Джека, хуй которого к тому времени весьма отвердел. Он был в высшей степени очарователен, хотя и скромных еще размеров и пока не украшен волосами. Якури слегка изменил позу, перенеся лицо к заду Джека, раздвинул бороздку посередине и растянул розовое отверстие, засунув туда свой язык как можно дальше и со всей силы работая им внутри, чем заставлял Джека содрогаться и трепетать от щекотки в его горячем, влажном, остром как стрелка члене, который сосали и ласкали подвижными губами.

Так продолжалось какое-то время, потом лорд Генри хлопнул в ладоши, дав знак прекратить, и подозвал к себе Джека. Подведя мальчика, он усадил того ко мне на колени. Джек тотчас обнял меня за шею и, дотянувшись до моего лица, жарко поцеловал в щеку и в губы. Мне очень понравился этот паренек с живыми чертами лица, и в ответ я обнял его левой рукой. Тогда Джек взял мою правую руку, направил ее к своему отвердевшему хуечку, поместив его между моими большим и указательным пальцами, и подвигал моей рукой вверх и вниз, попросив меня продолжать таким же манером.

Я не имел ничего против, чувствуя, что абсолютно готов к любым эротическим ощущениям, и вскоре полностью отдался приятной задаче, а Джек в это время дергался животом, извивался и напрягал ноги, скрещивая и выпрямляя их от прилива эмоций. А кончая, он извивался всем телом как змея, чуть ли не падая, разражаясь низким истеричным смехом, поскольку его охватили порывы сладострастия; когда прошел первый приступ, Джек взобрался с ногами на диван перед моим лицом, взялся за свой член и пальцами стал засовывать его мне в рот, чтобы я отсосал те несколько капель самой первой спермы, намочившей его конец.